Вера Холодная. Королева немого кино

Собственно, десять месяцев после смерти Веры Холодной киноателье простаивало – пыталось перестроиться. Потом вновь начали снимать кино, но прежнего успеха уже не было, не было и прежних денег… Веру Холодную смотрели и знали не только в России, но и в Европе, не только в Европе, но и в Турции, в Японии… Картины с ней хорошо покупались для проката, а гонорары Харитонов платил небольшие. Конкуренты удивлялись тому, насколько дешево обходится ему звезда такого масштаба. Они не понимали, что дело было не в каких-то его особых способностях дельца, а в самой Вере: из-за скромности и кротости своей, из-за врожденной интеллигентности и бескорыстной преданности искусству «королева экрана» никогда не унижалась до спора из-за гонораров. В конце концов, Харитонов платил ей больше, чем когда-то Ханжонков, и уже за это она была благодарна ему.

Но смерть Веры Холодной буквально разорила Харитонова, как когда-то ее уход нанес тяжелейший удар по материальному положению кинофирмы Ханжонкова.

VII

Соня Левченко осталась в России. В Одессе, рядом с могилами сестры и матери. Со старенькой бабушкой Екатериной Владимировной, которая не хотела никуда ехать, желая умереть в России, быть похороненной в русской земле. Она ненадолго пережила дочь и старшую из внучек, и Соня осталась совершенно одна…

Как она выжила, как не подмял ее чудовищный жернов истории, не раз прокатывавшийся по стране в ближайшие десятилетия? Наверное, сначала, в годы революции и в первые послереволюционные, ее спасало все-таки то, что она была сестрой всенародно любимой артистки. Соня взяла себе фамилию «Холодная» – фамилию мужа сестры. Потому что девичья фамилия «королевы экрана» была не особенно известна. К тому же, к счастью для себя, Соня была талантливой балериной. А новому правительству нужны были артисты – как доказательство, что искусство все-таки живо.

Соня стала балериной Одесского оперного театра. Танцевала с 1920-го – с пятнадцати лет – солисткой, а позже и ведущей солисткой в «Лебедином озере», «Жизели», «Коньке-Горбунке», специально для нее поставили балет «Девушка и смерть»… Она воплотила в своей жизни несбывшуюся мечту Веры и оставалась на сцене до страшного 1937 года, когда вынуждена была уйти «по болезни сердца». Вышла замуж. Родила сына и дочь. Всю жизнь сражалась за сестру – за светлую память актрисы Веры Холодной, за доброе имя ее, обильно поливаемое грязью. Отстаивала ее право на особое – значительное – место в русском киноискусстве. Стоит прочесть ее воспоминания, написанные в конце пятидесятых… Бедная, бедная женщина! Бедная, слабая, смелая! Как отчаянно пыталась она доказать истинно народное происхождение Веры Холодной и даже некую мифическую близость образов, создаваемых Верой на экране, к идеям социализма и нуждам рабочего класса.

«Несмотря на разницу в возрасте между мной и Верой Васильевной, воспоминания о ней настолько ярки, что я могу и хочу ими поделиться. <…> Вера Васильевна любила театр, любила искусство и проводила время или в чтении книг по вопросам искусства, или вращалась в кругах актеров, литераторов, художников и бывала часто в клубе “Алатр”. На одном из таких вечеров ее познакомили с представителем кинофабрики Ханжонкова Туркиным и режиссером этой фабрики Евгением Францевичем Бауэром. Новые знакомые почувствовали в Вере Холодной любовь к искусству, тяготение к сцене, к литературе и к тому же обратили внимание на удивительно яркие, многоговорящие глаза.

Глаза у Веры Васильевны были особенные, с первого взгляда они казались черными, в действительности они были серыми, глубокими, всегда грустными, с голубоватыми белками, с длинными густыми ресницами. Возможно, грусть в глазах появилась с тех пор, когда ей не удалось закончить балетное училище, а возможно, ее грусть объяснялась горем, нуждой, которые царили в широких народных массах в дореволюционной России.

А вообще Вера Васильевна была очень похожа на своего отца, типичного украинца трудовой Украины.

Вспоминая внешность Веры Холодной, Наталия Литвак в стихотворении на смерть Веры Холодной пишет:

«Вы – капризная девочка с синевою очей:
Вы такая вся хрупкая, как игрушка саксонская.
Вы – Мадонна из мрамора в ореоле кудрей…»

Туркин и Бауэр предложили Вере Васильевне приехать на кинофабрику, чтобы заснять ее крупным планом, а после удачной пробы – сниматься в картине “Песнь торжествующей любви” по Тургеневу, в роли Валерии.

Вера Васильевна очень волновалась, но вместе с тем в душе радовалась и была счастлива, ибо это была ее первая ответственная роль, которая ей была по душе, и исполнила она ее прекрасно. Первым ее партнером был Витольд Альфонсович Полонский, артист Малого театра.