Вера Хоружая

От своих людей Вера узнала, что полиция тщательно разыскивает партизанскую разведчицу Ксению Околович, которая успела уйти в лес. Из-за того, что брат ее открыто и активно помогал фашистам, в отряде ей не доверяли. Время крутое, военное, судьба человека оказалась на волоске. Вера точно узнала, что Ксения Околович искренне сотрудничает с партизанами, и ей хотелось предупредить непоправимую ошибку, сберечь жизнь честного советского человека.

Из отряда снова пришла Тоня, принесла новую политинформацию. Задерживать девушку в городе Вера не стала — обыски и облавы не прекращаются. Да и письмо надо быстрее доставить в отряд. Оно было написано и зашифровано заранее. Вера писала:

«Привет, Василь! В общем все интересно, как мы и ожидали. Только несколько труднее. На сегодняшний день главная трудность состоит в нашей личной неустроенности. Но уже есть надежда… Во что бы то ни стало пришли скорее денег. Если еще не поздно, сообщи Юрину, что Околович усиленно разыскивала полиция и конфисковала ее вещи. Может быть, это ему неизвестно. Здесь я о ней слышу только хорошее. Пойми, как важно, чтобы не было ошибки…

На днях из-за плохой погоды на аэродроме скопилось и стояло 128 самолетов 4 дня. Я узнала, когда улетели.

Перепиши, пожалуйста, и перешли по записанному у тебя адресу это письмецо. Буду очень тебе благодарна.

Два дня тому назад со станции отправлен поезд из 80 вагонов с ранеными. Их каждый день хоронят…

Из Германии непрерывно возвращается много тяжелобольных, инвалидов. Там сами себе делают увечья, чтобы выехать назад… Ну, хватит. О самом интересном и важном писать не могу.

Вера»[24].

СКОЛЬКО ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ!

Октябрь и ноябрь 1942 года были месяцами активизации витебского подполья. Со всех сторон в город пробирались партизанские связные. Они налаживали агентурную сеть, вовлекали в подпольную работу тех, кто еще стоял в стороне, колебался.

Каждая партизанская бригада действовала самостоятельно. Вере удалось познакомиться с двумя партизанскими разведчиками, о которых в Витебске ходили легенды. Это были еще молодой человек Николай Яковлевич Нагибов и его жена Татьяна Семеновна Щукина. Николай носил кличку «Смелый», Татьяна — «Скромная». Клички удивительно точно определяли характеры этих людей.

Ходили Николай и Татьяна всегда вместе. Какое бы трудное задание ни было, не оставляли друг друга, даже когда минировали железную дорогу. Только в октябре «Смелый» и «Скромная» несколько раз пускали вражеские эшелоны под откос.

Однажды они, как обычно, шли вдоль дороги и ждали момента, когда можно будет незаметно подобраться к полотну. Остановились, присели. Кругом тихо. Скоро должен был пройти поезд из Витебска к фронту.

— Начнем? — спросил Николай.

— Пошли!..

Ползком подобрались к полотну, быстро сделали подкоп под рельсами, положили мину и привязали шнур за взрыватель — мина была натяжного действия. В этот момент на путях появился немецкий патруль. Шестеро гитлеровцев внимательно смотрели под ноги. Это и спасло минеров — их не заметили.

— Уходим! — быстро скомандовал Николай.

Они скользнули с невысокой насыпи и залегли в кустах. Николай держал конец шнура.

Гитлеровцы заметили мину, которую партизаны не успели замаскировать. Окружив ее со всех сторон и не прикасаясь к ней, стали рассматривать. В этот момент Николай дернул за шнур. В небо взметнулось багровое пламя, куски шпал, фонтан гравия. Земля застонала.

Несколько мгновений Николай и Татьяна лежали, тесно прижавшись друг к другу, слившись с землей.

— Ты цел? — спросила она.

— Цел. А ты?

— Все в порядке. Видишь, шестеро лежат. Бежим!

И они нырнули в овраг, а оттуда — в лес. К месту взрыва из города мчалась мотодрезина с фашистскими солдатами. Перепуганные гитлеровцы стреляли во все стороны, не столько для устрашения партизан, сколько для успокоения самих себя.

Вера потом с интересом слушала рассказ об этой удачной операции. Но у Николая и Татьяны были моменты и поострее. Как-то они вместе с еще одним разведчиком, Иваном Якимовым, который носил кличку «Ястреб», шли по заданию в Витебск. Не раз им приходилось бывать на контрольных пунктах, и никогда полицейские не придирались: документы у разведчиков были всегда в порядке. Но на этот раз старшим полицейским стоял подлейший из подлых предателей — некий Орехов. У него был собачий нюх на партизан. Уже не раз он хватал партизанских связных, в том числе задержал и сдал в гестапо жену Ивана Якимова — Александру.

И теперь Орехов учуял что-то подозрительное. Долго он осматривал документы со всех сторон, хотел было вернуть, потом решительно сунул в карман, крикнул:

— А ну за мной!