Вера, мышонок и другие

Зная о нашей особой чувствительности, я иногда предпринимаю следующее упражнение: сажусь и начинаю сильно-сильно думать — посылать весть своим о том, что со мной все хорошо. А иногда я делаю это, одновременно тряся прутья металлической решётки в своей клетке, мне кажется, что это усиливает послание, хотя трясти прутья мне нравится и просто так. Очень надеюсь, что мои всё же что-то уловят! Но продолжаю о крысотулях.

Крысотуля Вера имела обыкновение брать в лапы такую бумажную штуку и смотреть в неё. В дальнейшем я узнал, что эти штуки называются книгами и в них содержится много знаний, и эти книги имеют большую ценность для Веры, а если бы не так, то я бы их съел по незнанию, уж очень вкусно пахнут книги! Кстати, от пальцев Вериного батюшки исходил точно такой же запах. А ещё Вере нравилось смотреть в особый ящик, в котором мелькало разное — так называемые «передачи» и «фильмы», хотя сначала я подумал, что это всё настоящее, то есть происходит прямо в ящике, но, оказывается, что в нём мы видим то, что происходит где-то в другом месте. Мне тоже понравилось смотреть в этот ящик, и особенно интересно было смотреть на истории о всяких разновидностях крыс — о животных. Особенно на истории о собственно крысах — серых крысах, в основном. И хоть серые отличаются от сереньких крыс, но всё же они больше остальных на нас похожи. И про мышей было интересно. А однажды показали танцующую мышку. Надо же, а я и не знал, что такие бывают! Вот бы с нами под землёй жила такая! Она могла бы научить сереньких этим красивым танцам, а то у нас, танцы очень простые: две крысы ходят за хвостами друг друга по кругу, то в одну, то в другую сторону, подпрыгивая задней частью туловища на каждом развороте. Да, незатейливо, что и говорить! Я подумал, что и Вере с её подругой или сестрой Марисолью тоже было бы хорошо с нами под землёй. Лежали бы они на берегу нашей Бурчалки-Матушки и читали бы нам эти книги, а мы бы им еду приносили. Э-эх! Никогда этому не бывать. Я только надеюсь, что все мои родные не переживают очень уж сильно, ведь они знают, что я мог выжить и выбраться на поверхность. Если бы я знал, как объяснить Вере, что мне нужно туда! Она бы помогла! Но, к сожалению, хоть мы, серенькие крысы, и понимаем огрскую речь, но сами общаемся иначе. У нас есть множество писков для такого дела и вибриссы, а у огров их уже нет. У некоторых растёт на морде шерсть, но, как я понял, это не то.

У Веры я познакомился с двумя удивительными существами — Вомбатом и Кенгуру, и ещё крысотуля Марисоль ненадолго приносила двух Коал. Эти существа ничего не говорят и не двигаются, когда рядом огры. Но своими незаменимыми вибриссами я с самого начала чувствовал, что в них есть жизнь, и иногда я замечал некоторое шевеление в то время, когда Вера отсутствовала. Видимо, поначалу они и меня считали огром, только маленьким, но дальше — больше. Мы прониклись друг к другу симпатией и дружескими чувствами и превосходно проводили время. Я ложился спать на их лапы, и у нас происходил этакий род беззвучного общения. Я много размышлял, но до сих пор не уверен, что Вомбат и Кенгуру — это крысы. Возможно, это третья группа живых существ, наравне с крысами и насекомыми.

Ещё я должен сказать о крысотуле Госпоже — она была очень странной! Когда Вера куда-то уехала, предварительно предупредив меня, что скоро вернётся, и я её понял, крысотуля Госпожа забрала меня жить к себе. У неё мне тоже было очень хорошо, а та странность, о которой я упомянул, заключалась в том, что она приставала ко мне с вопросами наподобие таких: «Меня мучают сомнения, Мигель. Кто же ты всё-таки? Ты Защитник или, быть может, Посланник? Или ты Привратник?».

Я не совсем понимал, чего она хочет и что ей больше понравится, а потому наугад укусил её за палец при слове «Защитник» во время одного из таких расспросов. Она просияла и праздничным голосом сказала мне: «Ну, значит, я правильно тебя определила — ты наш Защитник! Вот тебе орешки, хочешь?».

Также она часто произносила то имя, которым назвала меня Вера, но обращалась явно не ко мне, а к кому-то на потолке, но я так и не смог никого там разглядеть. Я предполагаю, что она говорит с кем-то, кого уже нет с нами, с тем, кто ушёл обратно под землю. Неужели она имеет с ним связь, и почему его зовут так же, как и меня? И почему она ищет его на потолке, если он внизу?

Не считая этой необычности, крысотуля Госпожа была такая же хорошая, как и другие крысотули, живущие в этом доме.

Так я и остался жить в нём, тоскуя о родных, но и получая большое подкрепление духа от общения с новыми друзьями.