Вера на марше(СИ)

15 июня 1917 года для того, чтобы провести мобилизацию на воинскую службу, издали Закон о призыве, в котором также оговаривалось, что мужчины, чья совесть не позволяет им участвовать в войне из-за религиозных убеждений, могут получить освобождение от военной службы. Многие молодые люди написали в Общество Сторожевой башни и спросили судью Рутерфорда, что им делать. Он отказался давать прямые советы, но при этом заявил: «Если совесть не позволяет вам участвовать в войне, статья 3 Закона о призыве даёт вам возможность использовать этот документ и получить освобождение. Вам следует зарегистрироваться и подать прошение об освобождении, изложив причины, и призывная комиссия рассмотрит ваше прошение». Он никогда ничего не делал, кроме того, что советовал им воспользоваться Законом Конгресса. На него сильно давили, чтобы он сделал больше. Много молодых людей призывного возраста, которые сотрудничали с Обществом Сторожевой башни, Библий и трактатов, были высланы из-за вопроса совести в лагерь Аптон (Лонг-Айленд, Нью-Йорк). Этот армейский лагерь находился под руководством генерала Джеймса Франклина Белла.

Белл лично приехал в офис Дж. Ф. Рутерфорда и старался заставить его написать письмо с инструкциями для этих молодых людей исполнять любую службу, какую им назначат, даже если она будет за морем. Рутерфорд отказался, указав на то, что это личное дело каждого. Его ответ разозлил генерала Белла.

Позже Рутерфорд вместе с Ван Амбургом посетили генерала Белла в лагере Аптон. Там генерал Белл в присутствии своего помощника и двух работников Общества Сторожевой башни сделал потрясающее признание, о котором Рутерфорд через несколько лет упомянул в одном издании. Белл рассказал о конференции большого числа представителей духовенства в Филадельфии в 1917 году. Эти люди назначили комитет, чтобы послать его в Вашингтон и настоять на пересмотре Закона о воинской повинности и Закона о шпионаже. Они выбрали Джона Лорда О'Браена из департамента юстиции для представления законопроекта, согласно которому можно было бы все дела, связанные с нарушением Закона о шпионаже, отправлять в военный суд, и мерой наказания была смертная кара. Белл в раздражении заявил: «Этот законопроект не прошёл, потому что ему помешал Вильсон, но мы знаем, как подкопаться к вам, и мы собираемся это сделать!»

Обвинение в противодействии призыву

В это же время, по требованию генерального прокурора, Конгресс внёс поправки в Закон о шпионаже, чтобы сделать его более эффективным против распространения пропаганды. Однако постановление, названное Французской поправкой, было представлено для того, чтобы освободить от Закона о шпионаже любого, кто признаёт «что есть истина, высказываемая из правильных побуждений, во имя окончательной справедливости». Это постановление было принято Сенатом после долгих дебатов для того, чтобы уберечь от наказания, как бунтарей, тех, кого обвиняли, по словам Сената, в честном критицизме. Позже, по примеру Департамента юстиции, Белый дом и Сенат, обговаривая другие поправки к Закону о шпионаже, устранили Французскую поправку, рекомендуя Конгрессу, чтобы Закон о шпионаже вышел без неё. Когда отчёт об обсуждении был представлен Сенату, в нём говорилось, что включение Французской поправки очень сильно усложнит установление признака вины. Письмо, которое можно прочитать в «Стенограмме конгресса» от Джона Лорда О'Браена, специального помощника генерального прокурора, резко высказывается против неё. Он пишет: