Вера, Надежда, Любовь… Женские портреты

После крещения девочка окрепла и росла нормальным ребенком, но нормальным лишь с внешней, физической стороны и ненормальным – со стороны внутренней, психической. Она была подвержена лунатизму. Часто вставала с постели в состоянии глубокого сна и отправлялась гулять по дому и саду. Ее находили в совершенно странных местах и отправляли обратно в постель. Рано у Елены обнаружилась страстная тяга ко всему непознанному и таинственному, жуткому и потустороннему. В старом саратовском доме было множество подземных галерей, в которые не решались заходить даже взрослые, но Елена избрала их в качестве безопасного для себя убежища, куда она порой сбегала от уроков и гувернанток. Последние с ней немало намучились, ибо, как вспоминает ее тетя Надежда Фадеева, Елена «была избалована в детстве непомерной заботливостью и услужливостью слуг и преданной любовью со стороны родственников, которые все прощали “бедному ребенку, лишенному матери”, и позже, в девичестве, ее самолюбивый характер заставил ее открыто бунтовать против принятых в обществе норм. Ее было невозможно ни подчинить проявлением притворного уважения, ни запугать общественным мнением».

Об этом же говорит младшая сестра Вера: «Ее натура совершенно не вписывалась в рамки, которые навязывались ей ее наставниками, она протестовала против любой дисциплины, не признавала никакого господства, кроме собственной доброй воли и личных вкусов. Она была исключительной, оригинальной и временами смелой до грубости».

Стремление к независимости и свободе бурлило в Елене. Она оспаривала все и вся. Для того чтобы заставить сделать ее что-либо, было достаточно запретить ей это делать. Старая нянька утверждала, что в этом ребенке живут «семь бунтующих духов». Тетка Фадеева выразилась более интеллигентно: «Моя племянница Елена совсем особое существо».

В этом «особом существе» искрилось множество талантов: она хорошо играла на рояле, рисовала, прекрасно владела литературным языком, писала стихи, была бесстрашной наездницей. Кроме того, обладала даром проникновенно говорить и убеждать. А будучи фантазеркой, убедительно рассказывать всякие вымыслы. Она убеждала многих, что из Саратова отправилась в почтовой карете в Европу вместе с отцом и брала в Лондоне уроки музыки у знаменитого немецкого пианиста того времени Игнатца Мошелеса. Многие ей верили.

Российский реформатор граф Сергей Витте, он приходился двоюродным братом Елене Блаватской и был моложе ее, вспоминал о своей кузине: «Она могла, смотря в глаза, говорить и рассказывать самые небывалые вещи, выражаясь иначе – неправду, с таким убеждением, с каким говорят только те лица, которые никогда, кроме правды, ничего не говорят». Критикуя Блаватскую, Витте все же отдавал дань удивительным свойствам ее психики, тому, что сегодня принято называть экстрасенсорным воздействием. Признавал Витте и литературный талант Блаватской, особенно он восхищался ее «феерическими рассказами» об Индии, которые она печатала под псевдонимом Радда-Бай в журнале «Русский вестник».

Но Индия и рассказы впереди. Вернемся к юности Елены Ган.

Побег после свадьбы

Американка в двадцать лет

Должна добраться до Египта,

Забыв «Титаника» совет,

Что спит на дне мрачнее крипта...

Осип Мандельштам

Семья генерала Фадеева вместе с внучками Еленой и Верой переехала в Тифлис. Там Елена повстречалась с князем Голицыным, про которого в свете судачили, что он то ли маг, то ли масон. Голицын сразу отметил природные способности Елены и внушил ей, чтобы она их развивала дальше, а для этого нужно непременно отправиться на Восток, ибо только на Востоке хранится древняя мудрость. Слова Голицына запали в душу юной фантазерки.