Вера. Надежда. Смерть

— На твой вкус. Если, конечно, в фильмах у тебя не такие же суровые предпочтения, — покачал стакан он. — Не против, если я разбавлю пепси?

— На кухне, в верхней полке у окна большие бокалы для красного вина.

— Тебе принести?

— Я буду чистый. Так что ты любишь смотреть?

— Не знаю даже… — донеслось из кухни. — Тебе это, наверно, будет неинтересно.

— Например?

— Что-то приключенческое, старые боевики, совсем древние, про любовь.

— Древние — это немое кино?

— Нет, — появился на пороге Илья и прислонился к дверному косяку. — Сороковых, пятидесятых. В которых герои всегда сильные, а девушки позволяют им себя спасать…

— Вроде «Касабланки»?

— В точку! Обожаю этот фильм, могу цитировать наизусть.

— Никогда бы не подумала, — пришла моя очередь удивляться. — Но раз можешь цитировать, лучше поискать что-нибудь другое. Как на счет более современного? Вот, например, «Дикие танцы»? Правда, там вроде бы никто никого не спасает…

— Классный фильм, я его в детстве любил, но можно выбрать что-нибудь другое?

— Слишком сопливо для тебя?

— Нет, просто я… Как бы это сказать. Мне тяжело смотреть фильмы с актерами, которые…

— Умерли от болезни?

— Глупость, конечно. Вот Брендон Ли, например, погиб в двадцать восемь. Но он умер быстро, неожиданно, и я спокойно пересматриваю «Ворона», хотя его убили прямо на съемках этого фильма. А с Патриком Суэйзи так не получается… Он долго болел. Мне сразу все эти больничные запахи представляются, стены крашеные. У них в Голливуде наверно такого нет, и все-таки…

Илья подошел ко мне и, поставив пустой винный бокал на крышку рояля, залпом допил остатки неразбавленного виски.

— Думаешь, я чудик, да?

Вместо ответа я только покачала головой. Та, кто почти год боялась лечь в ванную и скоро три года, как не выходит из дома одна, вряд ли имеет право его осуждать.

— Только не жалей меня.

— Мне и без тебя есть кого пожалеть, — подняла свой бокал я.

— Представляю. Но в прошлый раз я тебя предупреждал!

— Ой, вот только не надо…

— Прости, я сам терпеть такого не могу. А еще, когда спрашивают, как, например, моя сестра: «Чему тебя научил этот опыт?» Или говорят что-то вроде: «Если из мрака выйти на свет, то он покажется еще прекраснее…»

— Свет может быть не таким уж прекрасным, если постоянно боишься снова оказаться в темноте.

— Именно, — кивнул он и достал из кармана джинсов пачку сигарет. — Можно?

— Только если поделишься.

— Аделина Пылаева, ты куришь?! Что бы сказала Маргарита Александровна? — рассмеялся он и протянул мне сигарету.

— Если тебя это успокоит, до сегодняшнего вечера не курила, — с наслаждением, впервые за четыре месяца, затянулась я. — Ты на меня плохо влияешь.

— С фильмами все сложно, в общем. Может, у тебя есть какие-нибудь настольные игры? Монополия, например. Мистеру Монополия, кажется, лет двести уже, а он живее всех живых.

Я улыбнулась и покачала головой.

— А дартс?

— Хм… Почти.

Махнув Илье, я прошла в спальню и сдвинула правую штору к центру окна.

— Ни фига себе! — присвистнул он.

Выражение радостного удивления сменилось на его лице ужасом, когда я открыла спрятанный внизу сейф.

— Это что, настоящий? — кивнул он на лежащий внутри глок девятнадцатого калибра, а потом перевел взгляд на стоящую сверху мишень. — Ты что, стреляешь из него дома? А соседи?

— У меня есть глушитель, да и в подъезде половина квартир пустует. В остальных живут старики. Слух у них уже не очень, судя по тому, что пока никто не жаловался.

— С ума сошла…

— Ну как, пойдем есть суши и смотреть древний фильм, или постреляем?

Растрепав ладонью и без того непослушные волосы, Илья достал пистолет из сейфа. Я вытащила коробку с патронами и глушитель.

— Места не маловато?

— Пойдем в прихожую, оттуда как раз. Только не разбей мне окно!

— Думаешь, я так плохо стреляю?

— Думаю, ты выпил на голодный желудок стакан виски.

— Мастерство не пропьешь. Еще по одному?

Проглотив еще по порции Джека Дэниэлса, мы отправились на «полигон». Илья тут же показал класс, попав в десятку. Я же засомневалась в собственных возможностях. Мастерство, может, и не пропьешь, а начальные навыки — запросто.

— Ну кто так делает?! — возмутился Илья, стоило мне взять пистолет в руки.

— Я в тебя еще даже не прицелилась, а ты уже критикуешь.

— Ты никуда еще не прицелилась, а уже положила палец на спусковой крючок. И как ты стоишь!

— Как же?

— Неправильно. Смотри.

Он подошел ко мне и вместо того, чтобы показывать, как надо, обнял сзади. Его ладони накрыли мои руки, уверенно направили дуло в цель. Ощутив близость его сильного, горячего тела, уверенность, которую до сих пор никогда в нем не замечала, я чуть не задохнулась. Запах пороха смешался с ароматом его тела. Илья наклонил голову, чтобы точнее прицелиться. Щетина на его щеке скользнула по моей коже.

— Стреляй, так хорошо.

Не нажав на спусковой крючок, я повернула к нему голову и почувствовала его дыхание на своем лице. Завтра буду жалеть. А если ложь из отзыва вдруг окажется правдой, буду жалеть всю жизнь, что узнала об этом с единственным другом-мужчиной.