Вера, Надежда, Виктория

Однако в дверь уже вбежал второй парень. В его руке тоже было оружие. Мне показалось, он целится в меня.

Мне никогда не было так страшно: я своими глазами видела дырку в дуле, из которой вылетает пуля.

И она вылетела.

Пули не видела, видела выскочивший из ствола сноп желто-белого пламени и услышала грохот.

Не сразу поняла, что жива. Только тогда, когда этот парень, который стрелял, обнял меня и тревожно спросил: «Ты цела?»

Я поняла: свои.

Потом, обернувшись, увидела на полу лежавшее тело второго бандита. Из-под него медленно вытекала темная лужица крови.

Первый, видно, успел убежать, иначе бы его сюда притащили.

Я вспомнила про Игорька, и меня захлестнула волна тоски.

Искал любимую – нашел смерть.

Я почему-то сразу была уверена, что Игорешу убили. На мой прямой вопрос ментовский начальник – уже после, в каком-то кабинетике, когда врач накладывал мне на плечо манжету тонометра, – сказал, что Игумнов ранен и сейчас с ним занимаются доктора.

Но я знала точно: Игорька больше нет.

Потом ко мне прорвался Рыженький. Он пролез сквозь образовавшуюся в кабинетике крошечную толпу, протер носовым платком запотевшие с улицы очки, взял мою руку и просто стоял рядом, ничего не говоря и ни о чем не спрашивая.

Я была благодарна ему за это молчание.

И еще за одну вещь.

Когда я решилась посмотреть ему в глаза, то не обнаружила в них никакой радости от исчезновения конкурента. Я пристально в него всматривалась. Нет, он не горевал. Но не отводил своих глаз. А когда шепнул мне, что Игорь мертв, было видно, что Савченко очень зол и расстроен.

Потом – через неделю, наверное, перед тем как мы уехали из Москвы, – Бориска сознался. Сказал, что я – только его женщина. И что он всегда был уверен в своей победе. А бандиты у него чистоту этой победы отняли.

Вот такой у нас скромный Рыжий.

В больницу меня не повезли, мама отбила. Объяснила, что бабушка – заслуженный врач Российской Федерации и будет следить за мной ежеминутно. Она никого не обманула.

Бабуля утешать меня не стала. Только обняла за плечи и сказала: «На все воля божья». Никогда не замечала за ней религиозности.

Странно, но стало легче. Потому что мысль о том, что Игорек погиб из-за меня, все-таки присутствовала в сознании.

Кстати, Вера Ивановна загрузила меня по полной программе, но не заботой и пилюлями, а домашними хлопотами. Причем делала это абсолютно по-иезуитски: начинала мыть пол – мне приходилось отбирать швабру. Или протирать бесчисленные мамины статуэтки – она собирала фарфоровые фигурки танцовщиц. Или чистить картошку и мелко-мелко резать овощи. В результате я постоянно была занята какой-то идиотской работой и у меня не было времени думать о самом ужасном.

Охраняли нас теперь постоянно: один – на лестничной клетке, второй прохаживался вдоль окон, перед подъездом.

Был еще третий.

Савченко вселился в нашу квартиру дневным жильцом: раскладывал на столе бумаги и ноутбук, после чего углублялся в работу. Днем Бабуля кормила его обедом, а потом он снова что-то там программировал.

Однажды я решила понять, чем занимается мой лучший друг.

Он дал мне почитать краткое описание темы диплома. Из двенадцати полновесных строк я поняла слов пятнадцать, не считая местоимений. Зато там было сказано, что Борис Витальевич Савченко – автор трех научных печатных работ и одного изобретения.

Неплохо для двадцати одного года.

А потом Бабуля взбунтовалась. Какая же она все-таки у меня молодец!

Опять приперла к стенке неосторожно зашедшего Береславского, правда, без вставления в нос металлических предметов. И сказала, что, если нас с Верой Ивановной не призовут под знамена, они с Надеждой Владимировной точно об этом пожалеют.

Ефим Аркадьевич задумался и…

Мы с Бабулей даже не ожидали. Он отправил нас чуть не в пасть врагу, сидеть и ждать самого главного приказа.

Даже я воодушевилась. Хотелось нанести максимальный вред тем, кто подослал к Игорю убийц. Точнее, ко мне похитителей. Но в любом случае это были одни и те же люди.

Нас ввезли в город в кабине грузовика-рефрижератора. Слава богу, не в кузове.

Кабина оказалась вполне комфортабельной, трехместной. Рефрижератор был Ванечкиной фирмы, он действительно приехал за свежим мясом на ферму, километрах в семидесяти от гнезда Муравьиного Папки.

Мы с Бабулей десантировались у большого кирпичного дома, почти что особняка, стоявшего на самой окраине города, у леса.

Его обитателей мы уже знали: Николая Владленовича с женой Леной и дочкой Маргариткой видели в прошлый приезд и в Пскове. Единственный новый персонаж – их домработница, молодая и веселая Хафиза.

Хозяева нам очень обрадовались.

Если точнее, обрадовались они Вере Ивановне, которая немедленно стала активно пользовать их дочурку.