Вера, Надежда, Виктория

– Что?! – вскочил Сухов. Он уже понял, что расслабился рановато, и судорожно прокручивал в мозгу все, что успел сказать при этом гребаном «киношнике».

Когда с Борискиного тела, точнее, с брючного ремня была сорвана и уничтожена крошечная веб-камера, а вызванный инженер гарантировал, что подобных мин более не имеется, Василий Геннадьевич продолжил прерванный разговор.

– Вы что, думаете, это сойдет вам с рук? – угрюмо спросил он.

Никакого решения в голову не приходило; он никак не мог вспомнить, что же все-таки успел сказать в кадр – сейчас запись чертова прямого эфира срочно отсматривал преданный помощник.

– Думаю, да, – спокойно сказал Ванечка.

– А как насчет подделки официальных документов? Это – статья.

– Ну, если нет другой возможности поучаствовать в открытом тендере, – Борщев упорно не желал слишком пугаться.

– Ты о себе думай, а не о тендере. – В отличие от Ванечки, Сухов потихоньку терял спокойствие.

– Ты о себе тоже подумай, – мягко ответил Ванечка.

Переход на «ты» взбесил генерала окончательно.

– Не сравнивай жопу с пальцем, обсос! – перешел на иные лексические единицы Василий Геннадиевич. – Кто ты – и кто я!

– В вашей системе координат я – палец, – откровенно рассмеялся Ванечка. – И знаешь почему?

Генерал неожиданно успокоился:

– Почему же?

– Потому что я классный повар. По борщу – лучший в Москве. У меня даже фамилия – Борщев. Учу поваров в своих собственных ресторанах. Очень талантливые ученики. Дальше продолжать?

– Валяй. – Сухов напряженно раздумывал, что ему делать, инстинктивно чувствуя, что принятие решения может быть как-то связано с этими двумя уродами.

– Еще потому, что я скоро женюсь. В четвертый раз, правда. Зато – на первой любви. Надежда Владимировна Семенова, слышал про такую?

– Слышал, – подтвердил Василий Геннадьевич.

– А еще потому, что мы отсюда скоро выйдем. И поедем домой. Тендер, правда, действительно профукав. Но мы поедем домой. А за тобой могут прийти в любой момент.

– Это кто же за мной может прийти? – спокойно спросил генерал.

– Даже генералам нельзя безнаказанно убивать людей, – также спокойно ответил Ванечка. – Когда запахнет жареным, тебя сольют, как грязную воду. Синегоров поедет на повышение, а ты – в ментовскую зону в Мордовии.

– Откуда такие знания? – спросил Сухов. Он потихоньку приближался к решению, и оно не было приятным.

– Пора звонить, – вдруг сказал до того молчавший Бориска.

– Да, пора, – взглянув на часы, согласился Ванечка.

– Куда звонить? – Эти два дебила раскачивали суховскую и без того усталую психику.

– Ефиму Аркадьевичу, кому же еще, – объяснил Борщев. – Он же у нас мозг.

– Какой Ефим Аркадьевич? – не веря ушам, спросил генерал.

– Сами знаете какой. Береславский, – улыбнулся Ванечка. – Хотите с ним поболтать?

– Хочу. – До Василия Геннадьевича начало доходить, в какое дерьмо он вляпался.

Позвонили с генеральского сотового – у «партизан» телефоны отобрали при задержании.

– Алло, – отозвался профессор.

– Ефим, нас поймали, – виновато сказал Ванечка. – Так что капец тендеру.

– Хрен с ним, с тендером! – заорал Ефим Аркадьевич. – Где вы сами?

– Сидим в гостях у Сухова, он хочет с тобой поболтать.

– О,кей, – согласился Береславский.

Ванечка передал телефон генералу. Тот взял трубку не очень твердой рукой.

– Привет с того света! – жизнерадостно поздоровался профессор.

– Здравствуйте, – ответил Василий Геннадьевич.

– Вы там моих друзей не обижайте, ладно? – попросил Ефим.

– Ладно, – машинально согласился генерал.

– А за это я дам вам совет, хотите?

– Хочу, – как зомби, повторил Сухов. Он был уверен, что это будет важный совет.

– Отпускайте ребят – и бегите.

– Куда? – спросил генерал.

– Куда паспорт пустит. Я-то живой, а Игумнов – нет. Поверьте, это лучший совет на данную минуту.

– Верю, – ответил Сухов.

Когда-то он действительно был очень способным офицером. В другое время и в другом месте вполне мог прославить себя и страну. Но эта возможность была катастрофически упущена.

Генерал принял решение.

Сухов лично проводил «партизан» до выхода.

Наглый Бориска даже забрал из сортира свою телогрейку и чемоданчик.

Генерала тянуло сбежать сразу – на окончательные сборы хватило бы десяти минут, много чего нужного уже лежало в заветном «тревожном» портфеле. Но следовало дождаться конца этого бесконечного дня: тогда хоть Синегоров не пустит за ним погоню.

По крайней мере – сразу не пустит.

Сухов подошел к окну и успел разглядеть, как «партизаны» словили на площади вольного «бомбилу». Значит, скоро будут у своего рефрижератора: Василий Геннадьевич уже сопоставил сигнал про слишком маленький грузовичок и его пассажиров с последующими событиями – когда-то он действительно был оперативник от бога.

Черт с ними, пусть бегут. Ему самому придется бежать гораздо дальше.

А освобожденные узники тендера размышляли, что делать дальше.

Было чертовски обидно наблюдать развал такой большой, серьезной работы. Но спорт есть спорт. Ванечка же относился к бизнесу именно как к спорту. Главное, не струсили и поучаствовали.