Вера, Надежда, Виктория

«Хорошо. Не надо адвоката», – про себя согласился с дежурным профессор и присел на деревянную лавку. На этой же лавке сидела, сильно накренясь, размалеванная и очень пьяная баба лет тридцати пяти. А прямо на полу валялся мужик, то ли избитый, то ли травмированный – все лицо в крови. Но в любом случае нетрезвый. Несмотря на холод, на мужике оказались только брюки и майка, обнажавшая богато разрисованное тело. Это был настоящий бродяга, получивший свои наколки не в тату-салонах, а в тюрьмах и на зонах. И не как украшения, а как знаки отличия – в подобных вещах Ефим Аркадьевич по старой памяти (детство прошло за сто первым километром) еще разбирался. Береславский не к месту подумал, что, если проклинаемая всеми милиция вдруг в одночасье исчезнет, улицы быстро заполонят подобные граждане. И за помощью обратиться уже будет не к кому.

Он приготовился было к острому разговору с предполагаемыми противниками, но те все не появлялись.

Прошло полчаса.

Потом час.

Потом еще два.

Пьяную женщину сильно вырвало, и ей сразу стало легче.

Береславскому – нет, хотя он начинал понимать тактику оппонентов.

Потом зашевелился зэк на полу. Он явно очухался и потребовал телефон. Профессор испугался, что сейчас блатного начнут воспитывать огромным рыжим кулаком, но дежурный дал блатному мобильник. Через полчаса за ним приехали такие же «синие» ребята, забрали своего трезвеющего товарища, вытерли запекшуюся кровь с его лица. И самым открытым образом дали денег дежурному старлею.

Потом выпустили пьяную даму, которая к этому времени стала практически самоходной.

Ефим с полчаса посидел в одиночестве, после чего к нему затарили сразу трех агрессивных, возбужденных подростков.

– Дядя, дай закурить! – тут же подвалил один.

Профессор успел было подумать, что ему сейчас устроят физические проблемы, как старлей приказал пацанам отвалить от мужика. Те немедленно послушались.

Настроение профессора снова поднялось. Значит, до крайностей решили не доводить. Очень правильное решение.

В принципе сидение в «обезьяннике» его не слишком напрягало. С физической точки зрения, он не успел устать от неудобной скамьи. С моральной – его никак не задевали удивленные взгляды цивильных посетителей отделения. В России от тюрьмы да от сумы… А если среди них окажется кто-то знакомый – еще лучше.

Только к четырем часам – солнце уже клонилось к закату – в отделении началась движуха. Все зашевелилось, появились сразу три офицера, уборщица второй раз за день продраила полы.

Едут, решил Береславский. И если логика не подводит, то по его душу.

Логика не подвела.

Заключенный профессор не видел подъехавшего милицейского «Мерседеса», но по вытянувшимся в струнку сотрудникам понял, что статный мужик в штатской одежде – именно тот, кого ждали.

Однако долгожданный посланец Муравьиного Папки… спокойно, даже не удостоив его взглядом, прошел мимо клетки с задержанными и удалился куда-то по коридору. Ефим и лица разглядеть не успел.

Впрочем, на допрос Ефима Аркадьевича все-таки вызвали.

Выполнив все процессуальные банальности, офицер приступил к сути проблемы.

Она удивила.

Конечно, Береславский помнил, как позавчера вечером его остановили на въездном пикете ДПС. Провели в домик с казенным запахом, записали номера машины и данные техпаспорта. Поскольку в итоге решительно ничего не предъявили, Ефим подумал, что это обычная проверка, сколь рутинная, столь же и бестолковая.

Оказалось – нет.

И теперь он с удивлением и интересом читал рапорт инспектора ДПС капитана Сердюкова А.П. о нетрезвом водителе Береславском Е.А., который наотрез отказался проходить медицинское освидетельствование и в грубой форме, оскорбляя инспекторов, требовал адвоката, которому лично, с разрешения милиционера, и позвонил.

Далее инспектор признавал свою вину в следующем: пока ждали адвоката и пока офицер занимался другими нарушителями, водитель Береславский Е.А., забрав лежавшие на столе документы, фактически совершил побег с места задержания, сел в свой автомобиль и уехал. Его уход не был замечен сразу, а погоня, по случаю плохой погоды и темного времени суток, могла бы привести к нежелательным последствиям.

– Нехорошо, Ефим Аркадьевич, – укорил его милиционер.

– И в самом деле нехорошо, – согласился Береславский.

Хотя не так уж и нехорошо.

Максимум, что ему грозит, лишение прав и, возможно, задержание. Но все – жизненно неопасно, да и друзья в Москве долго ждать не станут.

– Что ж вы уехали-то? Сильно пьяны были?

– Молодой человек, – задушевно спросил профессор, – вы участник или реально не в курсе? Просто чтоб я знал, надо ли расходовать слова.

– Участник – чего? – не понял следак.

– Спектакля, – охотно пояснил Ефим. – Дело в том, что меня действительно останавливали на том пикете. Но ничего не предъявили. Это раз.

Два: я последний раз пил, – тут Береславский даже задумался, – примерно две недели назад. Так что выветрилось однозначно. И три: в машине сидели еще два человека, которые, конечно же, подтвердят мою абсолютную трезвость.