Вера: не Вера

К теме больше не возвращались, по крайней мере, в Верином присутствии. Мама делала вид, будто ничего не произошло. Но сама Вера не могла примириться с мыслью, что родная мать так легко отдала ее в лапы фобии, не понимая, как это работает.

Учительница сделала уже не первое замечание, потом вызвала к доске и, потеряв терпение, влепила двойку. Вера была так занята размышлениями, что не замечала ничего. Она пыталась разбираться, когда именно начала сходить с ума?

«Откуда фотография? Кирилл отомстил? – версии сменялись одна другой нелепее. – Потому что из-за капризной сестрички пришлось тратить время на поиски обычного домового паука? Совсем на него непохоже! Кто бы это ни сделал – видимо, хотел напугать? Да вот получилось наоборот – я бы даже сказала спасибо».

Под поисковым запросом «синий мохнатый паук» высветилось множество картинок с изображениями похожего. Без сомнения, это был он – «ультрамариновый птицеед». Вера тотчас закрыла страницу.

Идиотская улыбка не сходила с ее лица. Серое небо за окном теперь казалось намного светлее, чем виделось со школьного крыльца.

Что происходит?

«Вот бы и в самом деле заполучить такую помаду, как на снимке», – думала она. Оставалось лишь выяснить, с кем же придется хранить тайну о несуществующем пауке.

Глава третья

Соседи этажом выше громко выясняли отношения. К счастью, хруст огурца заглушал высокий женский голос и помогал не отвлекаться на чужие проблемы. Впрочем, сконцентрироваться на собственных мыслях он тоже не позволял. Но Вера была слишком голодна, чтобы перестать жевать, и просто пялилась в экран ноутбука.

Возможно, если бы в эту минуту Лев опускался перед ней на колено и собирался признаться в любви… Нет, она бы не бросила огурец ни при каких обстоятельствах, еще бы и второй прихватила, чтоб любимый не посягнул.Хорошо, что эта дурацкая фантазия никак не могла воплотиться в жизнь. Сама идея так позабавила Веру, что, услышав утробное хрюканье и нелепые смешки, пришлось сделать серьезное лицо и выпрямить спину. Ну и что, что она была в комнате одна, а камера на ноутбуке залеплена кусочком цветного скотча. Хрюкать и брызгать слюной – было уже слишком.

Вера не собиралась рассказывать семье о появившейся из ниоткуда фотографии. Вспомнился «танец» строгих, нахмуренных бровей отца, когда он растолковывал о подозрительных незнакомцах, настойчиво желающих познакомиться через интернет, и о том, как важно сообщать об этом родителям. Но ведь ей никто не писал! И ей уже не одиннадцать лет, как тогда, когда папа, с трудом подбирая слова, предупреждал какие порой злодеи сидят по ту сторону экрана. Теперь она и сама могла с этим разобраться.

Если кто-то взломал ее аккаунт, надо поменять пароль и посмотреть, что будет дальше. Ну чем ей могли помочь родители? Никто же не пострадал. Что-то подсказывало: кто бы ни затеял эту игру, ее пароль не был изменен, и она по-прежнему имела доступ к своей странице. Угроз, предложений, да вообще ничего не поступало – как будто ничего и не случилось. Никакой такой необходимости делиться с родителями не отыскалось. Однако пароль все-таки поменяла.

В настройках профиля также ничего не изменилось. Никто из членов семьи не мог видеть фотографии, которые она публиковала. Хорошо, что они с подругами позаботились об этом заранее. Их родители делились на два лагеря: одни делали вид, будто ничего не замечают, а другие устраивали такой разнос, что ничего не оставалось, как завести тайный аккаунт и оставить родителей за бортом навсегда. Так было у Алисы.

Родители Веры и Маши, относились к первой категории. И все же для верности, подруги создали специальный альбом для родственников и их друзей и иногда добавляли в него безобидные фотографии.

Не верилось, что родители не пользовались никакими хитростями, чтобы усмирить любопытство и разузнать что-нибудь о личной жизни Веры. Особенно мама! Именно поэтому мысль о «прослушке» в ее комнате казалась более чем реальной.Китайские гаджеты, которые мама постоянно покупала, вполне могли иметь дополнительную шпионскую функцию. И это тревожило.

Если бы мама узнала, что Вера примеряет ее одежду и драгоценности, красится ее косметикой и выкладывает эти фотографии на всеобщее обозрение – Вера бы пережила. Но узнай хоть кто-нибудь, что во время этого она крутится перед зеркалом и репетирует озорной смех, страстный взгляд, ужимки кокетки, говорит вслух бранные слова, которыми потом впечатляет друзей, да и вообще частенько разговаривает сама с собой – эту тайну она собиралась унести в могилу!

«Если родители узнают про фотку, – размышляла Вера, принимаясь за второй огурец, – скажу, обработала портрет в фоторедакторе. Посмотрела парочку видео уроков и все такое. Объясню, что для друзей паук настоящий и живет у меня дома. Надеюсь, сами поймут зачем мне все это. Девяносто один лайк – это вам не шутки! Так легче справляться с арахнофобией. Такая вот терапия».