Вера Падших

– Ты – не Орден. Орден – не какой-то один человек, а идеал справедливости. И в этом качестве переживет любого человека. Ты в данный момент служишь этому идеалу и Ордену в качестве обычного изувера. В этой роли Орден может использовать любого садиста. Тебя, Кадара или еще кого-нибудь. Я просто убрала того, кто когда-нибудь мог бы стать угрозой для тебя, прежде чем ты перерастешь свое нынешнее амплуа.

Джегань усмехнулся:

– И ты ждешь, чтобы я поверил, будто ты оказала мне услугу? Да ты надо мной издеваешься!

– Если тебе нравится так думать, то пожалуйста.

Ее белая кожа резко контрастировала с тяжелым темно-зеленым покрывалом и зелеными простынями. Джегань лежал на спине поверх покрывала, откинувшись на кучу смятых подушек, бесстыдно открытый ее взору. Его темные глаза стали еще темнее.

– Что это за разговоры я постоянно слышу насчет «Джеганя Справедливого»?

– Твой новый титул. То, что спасет тебя, поможет одержать победу, принесет куда большую славу, чем что бы то ни было. А ты, за то что я убрала потенциальную угрозу твоему будущему и превратила тебя в народного героя, избил меня в кровь.

Джегань заложил руку за голову.

– Иногда я начинаю думать, что о тебе верно толкуют. Ты и вправду чокнутая.

– А если ты всех убьешь?

– Значит, они будут мертвы.

– Я тут недавно проезжала по городам, которые навестили твои солдаты. Похоже, они не убивают жителей. Во всяком случае, не вырезают всех в пределах досягаемости, как делали в начале наступления на Новый мир.

Он рванулся, схватил ее за волосы, рывком опрокинул на спину рядом с собой. Никки перевела дух, а Джегань приподнялся на локте и вперил свой жуткий взор в ее глаза.

– Это твоя работа – показывать пример на людях, демонстрировать им, что они обязаны вносить свой вклад в наше дело. Заставить их бояться справедливого гнева Имперского Ордена. Именно эту задачу я на тебя возложил.

– Неужели? Тогда почему солдаты тоже не устраивают показательные экзекуции? Почему не трогают эти города? Почему не участвуют в акциях устрашения? Почему не оставляют за собой выжженные и вырезанные под корень города?

– И кем я тогда буду править, кроме моих солдат? Кто будет работать? Кто будет производить товары? Выращивать хлеб? Платить дань? Кому я принесу порядок Ордена? Кто будет воспевать великого императора Джеганя, если я всех убью? – Он откинулся на спину. – Может, тебя и прозвали госпожа Смерть, но мы не можем действовать по-твоему и убивать всех подряд. В этом мире ты связана с целями Ордена. Если люди будут знать, что прибытие Ордена не несет ничего, кроме смерти, они будут сопротивляться до упора. Они должны знать, что только своим сопротивлением навлекут на себя скорую и неотвратимую гибель. Если же осознают, что мы несем им высоконравственную жизнь, жизнь под дланью Создателя, когда благосостояние человека превыше всего, они с радостью примут нас.

– В этот город ты принес смерть, – подначила она, вынуждая Джеганя невольно подтвердить правильность того, что она сделала. – Хотя эти люди выбрали Орден.

– Я отдал приказ, чтобы оставшимся в живых горожанам было дозволено вернуться в дома. Грабежи закончились. Местные жители не сдержали своих обещаний и тем спровоцировали жестокое обращение. Они увидели, на что мы способны, увидели, что теперь все закончилось и наступил новый порядок. Разделенный государствам пришел конец. Все люди будут подчиняться единому руководству и все вместе войдут в новую эру процветания – под властью Имперского Ордена. Уничтожат только тех, кто будет сопротивляться, но не за то, что сопротивлялись, а потому что они враги всеобщего процветания и должны быть уничтожены. Здесь, в Андерите, произошел поворот в нашей борьбе. Наконец-то Ричарда Рала отверг народ, увидевший ценность того, что предлагаем мы. Отныне Рал больше не может заявлять, что представляет их интересы.

– И все же ты пришел и вырезал…

– Местные руководители не выполнили кое-какие обязательства. И кто знает, сколько еще народу в этом замешано, поэтому горожанам пришлось заплатить. Но все в целом они заслужили место в Ордене своей храбростью, решительно отвергнув магистра Рала и устаревшие, эгоистичные моральные принципы, что он им предлагал. Течение повернуло в другую сторону. Люди больше не верят магистру Ралу, и он теперь тоже не может верить в них. Ричард Рал – падший вождь.

Никки мысленно грустно улыбнулась. Она – падшая женщина, Ричард – падший мужчина. Их судьбы переплетены.

– Возможно, здесь, в маленьком местечке это и так, – сказала она. – Но он далеко не побежден. Он все еще опасен. В конце концов, именно из-за Ричарда Рала ты не смог получить все, что хотел в Андерите. Он не только лишил тебя чистой победы, уничтожив огромные запасы продовольствия и полностью разрушив всю производственную систему, но еще и проскользнул у тебя между пальцами, когда ты уже считал, что он у тебя в руках.

– Я его схвачу!

– Да ну? Сомневаюсь. – Никки проследила, как сжался и вновь разжался огромный кулак, и продолжила: – Когда ты намерен двинуть наши силы на север, в Срединные Земли?

Джегань потер волосатую грудь.