Вера Падших

В этом человеке, которого Кэлен так любила, таилось столько самых разнообразных качеств и способностей, что она порой диву давалась, как ему удается все это совмещать.

– Ричард, ты уверен?

В свое время Кэлен с Зеддом поклялись защищать Ричарда как Искателя Истины ценой собственной жизни. Произошло это вскоре после того, как Кэлен впервые повстречалась с Ричардом. И именно в качестве Искателя Ричард впервые принял все, что ему суждено, и решил жить, согласуясь с тем огромным доверием, что возложено на него.

– Единственный владыка, которому я могу позволить управлять мною, это разум. – В пронзительных серых глазах светилась уверенность. – И первый закон разума гласит: что есть, то есть. Это основа всей жизни. Разум есть выбор. Пожелания и чаяния – не факты и не основание для того, чтобы считать что-то фактом. Разум – наш единственный способ осознания реальности, наше основное орудие выживания. Мы вольны отвергать разум, вольны отказываться думать, но не вольны избегать последствия своей слепоты. Если я откажусь пользоваться разумом в нашей борьбе, откажусь принимать реальность только потому, что она не соответствует моим пожеланиям, мы все погибнем, и погибнем впустую. Мы будем лишь двумя из многих миллионов убитых, а человечество придет в упадок. И в той тьме, что неизбежно настанет тогда, наши тела обратятся в прах. Постепенно, лет через тысячу, а то и больше, заря свободы вновь воссияет над свободными людьми, но в промежутке миллионы и миллионы будут рождаться и умирать в безнадежности и во мраке, и у них не останется иного выбора, кроме как стонать под гнетом Ордена. Пренебрегая доводами разума, мы сделаемся виновниками изломанных судеб, искалеченных жизней.

Кэлен обнаружила, что не в состоянии вымолвить ни слова. Начать спор – значит просить Ричарда пересмотреть свою позицию, а он убежден, что тогда прольется море крови. Но поступить так, как он считает нужным, – это значит отдать народ Кэлен во власть смерти.

На ее глазах выступили слезы, и она отвернулась.

– Кара, пойди запряги лошадей, – обратился Ричард к морд-сит. – А я пойду разведаю окрестности.

– На разведку пойду я, а ты запряжешь лошадей. Я – ваш телохранитель, а не наоборот.

– Но ты не только телохранитель, ты и мой друг. Я лучше знаю эти места. Запрягай коней и хватит болтать.

Кара фыркнула, но отправилась выполнять приказание.

В комнате повисла тишина. Тень Ричарда исчезла с покрывала. Когда Кэлен прошептала, что любит его, он остановился и оглянулся. Казалось, под тем бременем, что он на себя взвалил, у него даже поникли плечи.

– Мне очень-очень жаль, но я не в состоянии заставить людей ценить и понимать свободу. Прости.

Кэлен нашла в себе силы улыбнуться.

– Может, это совсем не так уж и сложно. – Она указала на вырезанную им птичку. – Просто покажи им вот это, и они поймут, что на самом деле свобода – возможность расправить крылья.

Перед тем как выйти на улицу, Ричард улыбнулся – как показалось Кэлен, благодарно.

Глава 3

Роящиеся в голове тревожные мысли не давали Кэлен уснуть. Она старалась не думать о том, каким Ричард увидел будущее. Кэлен была так измучена болью, что не могла как следует размышлять над его словами, к тому же она слабо представляла, что может сейчас предпринять, но твердо решила помочь Ричарду пережить потерю Андерита и сосредоточиться на борьбе с Имперским Орденом.

Куда труднее было отбросить мысли о тех людях, что приходили сюда, рядом с которыми Ричард вырос. Их свирепые угрозы вновь и вновь звучали у нее в голове. Кэлен хорошо знала, что самые обычные люди, никогда прежде не проявлявшие агрессивности, способны при определенных обстоятельствах повести себя крайне жестоко. А поскольку эти люди считают человечество грешным, испорченным и порочным, им остается сделать всего лишь шаг, чтобы сотворить зло. Ведь какое бы зло они ни сотворят, они все равно смирились с этим. Они думают, что это предопределено, что зло – свойство природы человеческой.

Крайне неприятно ожидать нападения, когда способна только лежать и ждать, пока тебя убьют. Кэлен отчетливо представила себе, как ухмыляющийся беззубый Томми Ланкастер склоняется над постелью, чтобы перерезать ей глотку, а она лишь беспомощно на него смотрит. В сражениях ей часто бывало страшно, но тогда она хотя бы могла бороться за жизнь, и это помогало совладать со страхом. Совсем другое дело – оказаться беспомощной, не имея возможности сопротивляться. Это страх совсем иного рода.

Если придется, она, конечно, попробует призвать магию Исповедницы, но в ее нынешнем состоянии это весьма сомнительно. Ей еще никогда не приходилось призывать свою силу, будучи в таком состоянии. Кэлен напомнила себе, что к возвращению этих людей они втроем уже давно будут далеко, к тому же Ричард с Карой никогда их к ней не подпустят.

У нее есть куда более важные проблемы. Впрочем, это ненадолго. Вскоре она потеряет сознание. Может быть.