Вера Петровна. Петербургский роман (Роман дочери Пушкина, написанный ею самой)

Но долго быть одной она не могла. Вскоре она услышала, как дверь ее комнаты отворилась. В дверях стояла Любочка в ночном платье. То, что увидела Любочка, заставило ее остаться стоять на пороге комнаты. Верный инстинкт, что происходит что-то важное, привел сюда мнимую подругу в этот ночной час.

Вера поднялась при ее появлении. Обеими руками провела по лицу, как будто хотела стереть ужасное воспоминание. Ее взгляд, как притянутый магнитом, упал на несчастное письмо, лежавшее у ее ног, и этот взгляд воскресил в ее сознании все, что случилось.

- Ах, Любочка! Я ужасно несчастна!

И это был первый стон ее измученного сердца. Обессиленная, подавленная, Вера упала обратно в кресло.

- Почему ты так несчастна, моя дорогая? - спросила Любочка участливым голосом и ласково обняла отчаявшуюся девушку. - Скажи только одно слово. Я помогу тебе, утешу.

Вместо ответа Вера подняла письмо Владимира и протянула его Любочке. Как только Любочка узнала почерк, она сразу все поняла и села, чтобы прочесть важное письмо.

Верино летаргическое состояние сменилось лихорадочным беспокойством, и она начала ходить по комнате взад и вперед большими шагами. Любочка не спешила с письмом. Два, три раза она прочла его медленно и вдумчиво, запоминая каждое слово, чтобы в точности повторить Борису. Подумала и над тем, какой совет следует дать Вере. Наконец, она отдала письмо и сказала вполголоса:

- Как мог Владимир написать такое бессердечное, оскорбительное письмо? Оболгать и обмануть невинную! Он мне кажется просто жалким!

Казалось, Любочка говорит сама с собой, так как эти фразы были обращены не к Вере, а отрывисто вырывались, как размышление вслух. Но Вера слышала эти фразы хорошо, и они, подобно искре для пороховой бочки, накаляли ее чувства и вели к взрыву. Вдруг она остановилась перед Любочкой и почти угрожающе посмотрела на нее.

- Ты осмеливаешься его оправдывать?

- По моему мнению, он больше заслуживает жалости, чем осуждения, - отвечала Любочка тем спокойнее, чем все возбужденнее казалась Вера. - Он дал себя обмануть.

- Он не дал себя обмануть! Он должен был с возмущением прогнать клеветника и меньше всего имел право обвинять меня и требовать от меня оправдания, в то время как я с большим правом могла бы это сделать в отношении его самого, - отвечала Вера, все более возбуждаясь.

- И все-таки он любит тебя.

- Невозможно! Этому я никогда больше не поверю. Любовь исключает недоверие.

- Ты судишь слишком строго, Вера, - сказала Любочка успокаивающим тоном.

- Слишком строго судить я не могу, так как он оскорбил мою любовь и мое доверие. Его поведение по отношению ко мне мерзко! Я этого никогда ему не прощу.

Лицо Любочки ничем не выдало крайнюю радость при виде того враждебного настроения, в которое втянулась Вера по отношению к своему некогда так любимому Владимиру.

Любочка продолжала под видом защиты Островского еще сильнее настраивать Веру против него. Но постепенно создала впечатление, будто Вера убедила ее в своей правоте. И вдруг спросила ее:

- Что ты собираешься с этим письмом делать, моя дорогая?

- А что мне остается кроме как забыть недостойного! - отвечала Вера с новым взрывом отчаяния.

- Это наказание злодей действительно заслуживает, - отвечала Любочка. - Но я думаю, ты должна бы сначала еще раз ему написать. Последнее слово не должно быть за ним. Своим молчанием ты лишь признаешь свою вину.

- Этой возможности его надо в любом случае лишить, - отвечала Вера. - Спасибо за совет, Любочка, я ему напишу. Сомнения в моих убеждениях у него не должно остаться.

И она опять начала мерить комнату шагами, но через несколько минут остановилась перед Любочкой. Та молчала.

- Одной мне письмо не написать, - сказала Вера. - Скажу слишком много или слишком мало, потому что голова моя идет кругом. Помоги мне, Любочка. Ты ведь точно знаешь, что и как мне написать.

- Охотно, моя дорогая Верочка, я как раз и думала об этом письме. Садись за свой письменный стол, я попытаюсь продиктовать тебе несколько строк. Если ты будешь согласна с содержанием письма, то мы его тут же и отправим в Париж.

Вера испугалась такой спешки, но Любочка не дала ей времени опомниться: дескать, куй железо, пока горячо. Она подвела нерешительную Веру к письменному столу, вложила ей в руки перо и продиктовала следующее письмо:

«Владимир Николаевич! Ваше последнее письмо я получила сегодня вечером. Сказать, какое оно произвело на меня впечатление, было бы делом напрасным, так как в вашем нынешнем настроении вы меня не поймете. На клеветнические обвинения, которые вы мне швырнули в лицо, я считаю для себя достойным ответить одной фразой. Я ожидала, что вы поспешите их взять назад и попросить меня о прощении. Теперь же, к моей большой скорби, должна допустить, что вы не чувствовали любви ко мне, в которой меня постоянно уверяли. Поэтому, приняв все это во внимание, сообщаю, что, не ожидая более письма от вас с извинениями, я прекращаю с вами переписку. Вера».

Когда Любочка закончила диктовать, она, взяв письмо в руки, прочла его громко еще раз.

- Ты с этим согласна? - спросила она. Вера разрыдалась.