Вера против фактов

Чтобы быть во всем правым, необходимо всегда считать, что то, что я вижу белым, черное, если Церковь так решит, при этом веря, что между Христом Господом нашим, Женихом, и Церковью, Его Невестой, есть тот же Дух, который нас наставляет и направляет к спасению душ.

Взгляд на свободомыслие и любопытство как на качества, во всем уступающие вере и религиозному авторитету, главенствует и сегодня. Папа Франциск, которого превозносят за то, что он привнес в Ватикан дух терпимости и современности, в ноябре 2013 г. так раскритиковал в своей проповеди «дух любопытства»:

Дух любопытства – это нездоровый дух: он есть дух разделения, отдаления от Бога, дух многословия. Иисус даже считает нужным сказать нам нечто интересное: дух любопытства, мирской дух, ведет нас к смятению… Царство Божие среди нас: не нужно искать чего-то необыкновенного, чего-то сенсационного, идя на поводу у мирского духа. Дадим Святому Духу вести нас вперед с той премудростью, которая тиха, как дуновение ветра. Это Дух Царства Божия, о котором говорит Иисус. Да будет так.

Странное заявление, если учесть, что у Ватикана есть собственная астрономическая обсерватория с огромным телескопом, в которой работают священники.

Отрицание разума присуще не только католической церкви. Мартин Лютер, к примеру, был знаменит своими многочисленными заявлениями о том, что разум несовместим с христианством. Вот лишь два примера:

Ибо разум есть величайший враг, какой только есть у веры: он никогда не приходит на помощь вещам духовным, но – гораздо чаще – борется против Божественного Слова, обливая презрением все, что исходит от Бога.

Нет на земле среди всех опасностей более опасной вещи, чем богато одаренный и искушенный разум… Разум должен быть обманут, ослеплен и уничтожен.

У верующих есть ответ на обвинения в том, что они различают истину и ложь при помощи одной только веры. Это уловка типа «на себя посмотри», которая звучит примерно так: «Ну, у ученых тоже есть вера: вера в результаты, полученные другими учеными, вера в эмпирический подход и разум, позволяющий получить эти результаты, вера в то, что узнать о Вселенной побольше – это хорошо». Можно сказать то же самое проще: «В этих отношениях наука ничем не лучше религии». Как мы увидим в четвертой главе, это утверждение ложно, поскольку значение понятия «вера» в религиозном и обыденном смысле различно.

Авторитет как арбитр истины

Отношение к авторитетам – важное различие между наукой и верой. Во многих религиях окончательными арбитрами истины будут либо церковные догмы, либо богословы, и хотя паства может слегка отклоняться от церковной доктрины, создать собственную она не вправе. «Богохульство» и «ересь» – термины религии, а не науки. Католик, который отрицает, к примеру, Троицу, никак не изменит интерпретацию Ватикана. Более того, за свои сомнения он может быть отлучен от церкви. Лютеранский богослов, с которым я дискутировал в Чарльстоне, опирался на три символа веры (в том числе и Никео-Цареградский), а также «Формулу Согласия» – сборник трудов Лютера и других. Священники прогрессивной евангелической лютеранской церкви в США, к примеру, при рукоположении должны дать клятву поддерживать и распространять положения своей конфессии, среди которых – и первородный грех, и девственность Марии, и воскресение Христа, и обязательность крещения для обретения жизни вечной, и реальность спасения в небесах, и вечное наказание в аду.