Вера против фактов

Теория эволюции дала нам решение к оставшемуся компоненту проблемы зла. Как наводнения и засухи были необходимым следствием структуры физического мира, так хищники и паразиты, расстройства и болезни были следствием эволюции жизни. Они возникли не в результате плохого или злобного замысла: свойства организмов не были спланированы Творцом.

Здесь явственно попахивает предвзятостью, ведь наверняка Бог, будь он по-настоящему всемогущ, мог придумать мир, в физической структуре которого не было бы наводнений, засух и эволюционного страдания. И, разумеется, если адаптивными мутациями, которые привели к возникновению человека, мы обязаны Богу, то непонятно, почему его не обвиняют в неудачных мутациях, которые вызывают рак, генетические заболевания и рождение детей-калек. Если мутации придуманы Богом, нет никаких причин тому, чтобы подавляющее их большинство было вредными – хотя именно этого следует ожидать, если этот процесс исключительно естественен и в его рамках происходят случайные ошибки. Неудивительно, что у богословов, к примеру, у Алвина Плантинги, есть ответ и на это:

Но в любом мире, где есть искупление, будет и грех, и зло, и проистекающие из них страдание и боль. Более того, если лечение должно быть пропорционально болезни, в таком мире окажется очень много греха и очень много страданий и боли. Далее, в нем вполне могут найтись грех и страдание не только со стороны человеческих существ, но и, возможно, со стороны других существ тоже. В самом деле, некоторые из этих других существ, возможно, намного могущественнее людей, а иным из них – Сатане и его приспешникам, к примеру – может быть позволено играть какую-то роль в эволюции жизни на Земле, направляя ее в сторону хищничества, потерь и боли. (Кое-кто, возможно, пренебрежительно фыркнет в ответ на такое предположение; однако это ничего не изменит.)

Поразительно слышать подобное от уважаемого философа. Мы наблюдаем здесь не только предвзятость в отношении Бога, который заставляет животных искупать грехи людей, но и призвание другого источника зла – Сатаны. Нас просят поверить, к примеру, что генетически обусловленная лицевая опухоль, уничтожающая популяцию тасманийского дьявола, может быть вызвана сатанинскими манипуляциями в его хромосомах. Получается, что невинное сумчатое ужасно пострадало за грех примата. На мой взгляд, пренебрежительное фырканье – это правильная реакция на подобные фантазии (по крайней мере, до тех пор, пока Плантинга не предоставит нам доказательства существования Сатаны).

Людям религиозным не имеет смысла говорить, что эти ответы исключительно умозрительны потому, что мы не знаем, как Бог проявляет себя в эволюции. Если признать такое незнание, следует признать и то, что мы совершенно не представляем, имеет ли вообще Бог какое-то отношение к эволюции. Забавно, что те, кто претендует на точное знание природы Бога и его свершений, замолкают, как только речь заходит о его методах.

Главная проблема теистической эволюции, как и всех прочих попыток приспособить теологию к новым фактам, такова. Это просто метафизическое расширение физической теории, дополнение, нужда в котором обусловлена не данными, а эмоциональными потребностями верующих. Философ Энтони Грейлинг называет это «произвольной избыточностью»: космологические бирюльки, от которых отказался Лаплас, когда сказал Наполеону, что не нуждается в гипотезе Бога. И правда, подобные излишества можно найти только в эволюционной биологии – и иногда в космологии, – поскольку остальные науки не вступают в противоречие с верованиями людей. Если рассматривать науку шире, включив в нее медицину, то можно увидеть еще один пример произвольной избыточности, когда болезнь рассматривается как результат грешных мыслей или духовной ошибки. В последней главе мы увидим, что такая точка зрения заставила многих людей отказаться от научно обоснованной медицины и в результате пострадать.