Вера Штольц и Даниэль Дефо

Тимофей с разбега ткнул шокером в шею пирата – тот рухнул вниз, как подрубленное дерево, а Тимофей откатился назад, вскидывая пистолет и прикрывая своих товарищей. Его задачей было, в числе прочих, подстраховать Большого и Герца – им бежать дольше, так что они еще метрах в трех от атакуемой группы.

Впрочем, небольшая задержка пиратам не помогла – Большой сходу ребром ладони ткнул в кадык одного из них, сделал второму подсечку и рухнул на него сверху, ударом локтя в лицо выключая сознание. Ну, а Герц, как и Тимофей, воспользовался шокером. Сразу после Большой и Герц залегли – пираты хоть и в отключке, но их напарники возле пещеры все еще при оружии и, хоть и ранены, но могут доставить много лишних хлопот беспорядочной стрельбой.

– Кот! Держи пациентов на прицеле!

– Да, командир! Хорошо!

Тимофей перевел рацию на громкоговорящий режим и по-английски произнес.

– Hey you! You are on the fly! Quickly to the shore if you wanna live!

Кажется, в лодке его поняли! Тот, кто находился в пещере, немедленно поднял руки и проорал:

– Don't shoot, we surrender!

Через секунду и второй пират отреагировал подобным образом.

Тимофей улыбался – по крайней мере, они кого-то взяли! Хорошо это или плохо, пока не понятно, но поговорить будет с кем! Что ж, остается только изучить пещерку!

– Герц!

– Слушаю!

– Точно на острове никого нет!

– Не похоже, они бы засветились!

– А как ты думаешь, на пиратском корыте нас услышали?

– Уверен, что нет! До нее отсюда больше километра, стрельбы не было, а твои приказы не настолько громкие – до берега они не добьют!

– Отлично! – Тимофею требовалось подтверждение, что они могут без риска быть обнаруженными и дальше использовать мегафон. – Степан, Вера! Выходите, свои!..

Глава пятая. Спустя месяц

Степан проснулся в отличном настроении. Остров «Доктора Моро» уже почти не досаждал ему, кошмары навещали все реже и реже, и он уже не просыпался посреди ночи в холодном поту от ощущения лютой безысходности и отчаяния.

Интересно, что и безысходность, и отчаяние стали преследовать его только через неделю после возвращения. На самом же острове он почти вообще не испытывал острых переживаний (не считая, конечно, последней ночи) – они были затушеваны постоянной усталостью и предвкушением спасения. Кроме того, рядом была Вера, которая так заряжала его энергией, что раскисать при ней было бы кощунством. Кстати, сегодня она должна приехать из Москвы на пару дней – Высоковский смилостивился и решил дать ей отдохнуть.

Степан поерзал на кровати и снова закрыл глаза – перед его внутренним взором немедленно поплыли картины пещеры, мерцающие в слабом свете фонарика ружейные стволы и открытый ящик с чудными по форме гранатами с двойной защитой от дураков, с которой не каждый умник управится. А рядом – Вера, сжимающая винтовку с решительным и очень грустным выражением на лице…. – Степан, Вера! Выходите, свои! – акцентированный мегафонный голос ударил Степана, как хлыст, и он радостно подскочил.

– Вера! Вера! Слава богу! Мы спасены! Это же Тимофей – мой начальник охраны!

– Точно! – у Веры из глаз хлынули слезы, и она выронила винтовку на пол, которая лязгнула с характерным железным звуком. – Господи, неужели это свершилось?

Вера хотела обнять Степана, но тот уже побежал к выходу из пещеры – чудесное спасение казалось еще более чудесным, ведь оно подоспело вовремя! Степана можно было понять (понять его неосторожность – ведь он мог ошибаться и принять чужого человека за Тимофея!) – он был так морально и физически измучен, что почти уже терял рассудок. Ну, может, и не рассудок, но ощущение реальности происходящего – уж точно! Так бывает, когда человек долго держится на пределе физических сил – или, например, двое-трое суток не спит. Ему начинает казаться, что все вокруг него нереально, происходит, как во сне, все не взаправду, понарошку!

– Вера! Вера! – истерично-радостные нотки в голосе Степана свидетельствовали о том, что в этот раз он не ошибся – эта было, действительно, спасением! В один миг слезы на щеках Веры высохли, странные незадействованные ресурсы организма подстегнули ее, внутреннее чутье пробудилось, и Вера осознала – она снова – публичная кинодива, ее появление из пещеры должно быть эффектным и колоритным. Она в отличие от Степана не может сейчас позволить себе выглядеть слабой истеричкой – кто знает, может, вместе со спасательной экспедицией прибыли и какие– нибудь ушлые журналисты или телевизионщики!

Вера подобралась, поправила форму, быстро пригладила волосы, наводя приемлемый беспорядок, и снова взяла винтовку. Да-да, она ведь, можно сказать, прошла крещение боем – и негоже появляться на людях безоружной! Оружие, казавшееся еще несколько минут назад неподъемным, по Вериным ощущениям утратило семьдесят процентов веса, и она, подхватив винтовку, как заправский американский морской пехотинец из «Спасти рядового Райана», устремилась на свет – навстречу умозрительным юпитерам и вспышкам фотокамер.