Вера, сомнение, фанатизм. Обязательно ли во что-то верить?

Средний интеллектуальный возраст человека на Земле сегодня не превышает двенадцати лет. Когда это впервые обнаружили, это вызвало шок. Никто никогда не думал об этом; это открылось совершенно случайно. Во время Первой мировой войны впервые в истории человечества люди, желавшие вступить в армию, были проэкзаменованы. Был исследован их психологический возраст, был определен их IQ. Стало величайшим откровением, что им всем было не более двенадцати лет; средний психологический возраст составил всего двенадцать лет. Это инфантильность. Тело продолжает расти, а ум остановился на отметке в двенадцать лет. Что за человечество создали мы на этой Земле? Почему развитие ума останавливается в двенадцать лет? Потому что к тому времени, к двенадцати годам, человек собирает в себе все виды верований; один уже верующий, и он уже «знает», что есть истина. Один христианин, другой коммунист; один верит в Бога, другой не верит в Бога; один верит в Библию, а другие верят в «Капитал» Маркса; один верит в Бхагавад Гиту, другой верит в «Маленькую Красную Книгу» Мао Цзедуна. Мы внедрили понятия и идеологии в невинные умы бедных детей. Они уже застыли в своих знаниях. Знаете ли вы, что в возрасте семи лет ребенок знает уже пятьдесят процентов всего того, что он когда-либо будет знать? А когда ему исполняется четырнадцать лет, он уже почти достиг. Больше идти некуда, ему остается только прозябать. Теперь он будет существовать, как капуста! Если он пойдет в колледж, то, как говорят, он сможет стать цветной капустой. Капуста с высшим образованием – это цветная капуста. Но разница невелика, меняются только ярлыки. Капуста становится кандидатом наук, доктором наук, тем и этим, и, чтобы показать наше уважение, мы называем ее цветной капустой. Но умственный возраст все еще составляет двенадцать лет.

Настоящий человек растет до самого конца. Даже в тот момент, когда он умирает, он растет. Даже в последние мгновения своей жизни он все равно будет исследовать, искать, обучаться. Он по-прежнему будет исследовать – теперь исследовать смерть. Он будет зачарован: смерть – такое неизведанное явление, такая тайна, гораздо бо́льшая тайна, чем сама жизнь. Как может умный человек ее бояться? Если в жизни он не побоялся двигаться в неизведанное и неведомое, в момент смерти он придет в трепет, в экстаз. Вот, наступил последний момент: он вступает в темноту, в темный туннель смерти. Это величайшее приключение, которое когда-либо может испытать человек, он будет учиться.

Настоящий человек никогда не верит; он учится. Настоящий человек никогда не станет всезнающим; он всегда остается открытым, открытым для истины. И он всегда помнит, что «дело не в том, что истина должна приспособиться ко мне, но как раз наоборот: я должен приспособиться к истине».

Верующий старается приспособить истину к себе; ищущий сам приспосабливается к истине. Запомните разницу – она колоссальна. Тот, кто верит, говорит: «Истина должна быть вот такой, я так верю». Просто думайте, как христианин… Если Бог предстанет перед ним не как Иисус Христос, а как Кришна, и не на кресте, а с флейтой и танцующими вокруг него подружками, христианин закроет глаза; он будет говорить: «Нет, это не для меня». Подружки? Вы можете себе представить Иисуса с подружками? Крест и подружки несовместимы. Иисус, висящий на кресте, и подружки, танцующие вокруг? Это невозможно, это дико. Христианин ожидал появления Христа, а вместо Христа появляется этот парень, Кришна, он, кажется, распутник! И флейта? Мир погружен в страдания, люди голодны, они нуждаются в хлебе, а этот человек играет на флейте? Кажется, он лишен всякого сострадания, кажется, он потакает только своим желаниям. Христианин не может верить в Кришну. Если Бог предстанет перед ним в обличии Кришны, христианин скажет: «Это не бог».

И то же самое будет в случае с индуистом, который ждал Кришну: если перед ним появится Христос, это не будет соответствовать его представлению о Боге – настолько печальный, настолько подавленный, с выражением такого страдания на лице. Христиане утверждают, что Иисус никогда не смеялся. Я не думаю, что они правы, и я не думаю, что они представляют себе истинного Христа, но это то, что им удается пропагандировать. Индуист не может принять откровение; он, должно быть, подумает, что это какой-то кошмар! Иисус не тронет его душу.

Верующий не может доверять даже своему собственному опыту. Даже если истина очевидна, он будет отрицать ее, пока она не согласуется с его представлениями. Он более важен, чем сама истина: истина обязана соответствовать его представлениям. Он сам себе критерий, он сам является решающим фактором. Такой человек никогда не сможет познать истину; он уже предубежден, отравлен.