Вера творит чудеса

– Да, Вер, это я, – тихо произнесла женщина и робко приблизилась к ней. – Примешь, или мне лучше сразу уйти? – спросила от природы красивая дама, хотя ее внешний вид говорил о том, что она несколько запустила себя и уже давно не посещала салонов красоты.

– Приму, – выдохнув, произнесла Вера и заглянула посетительнице прямо в глаза. Та сразу же отвела взгляд в сторону и губами прошептала: «Прости». Это обычное слово, которого Вера ждала на протяжении двух последних лет, вроде, не столь необходимо было ей для дальнейшей комфортной жизни, но ей так хотелось услышать его от Ленки, Ленки, которая была ей, как сестра! Вера снова взглянула на посетительницу и жестом предложила ей присесть напротив себя. Ленка послушно опустилась на стул, а перед глазами Веры, вдруг, всплыли картинки ее прошлого. Прошлого, которому недавно исполнилось два с половиной года.

Глава 2. Начало конца

Вера быстро подбежала к телефону. Она так давно не слышала его голоса. Кажется, целую вечность! Она знала, чувствовала, что не пройдет и месяца, как он одумается, поймет, что ему нужна только она, любящая жена, с которой они были счастливы почти десять лет, а, были ли…?

– Да, Олег! Это ты?! – почти закричала она в трубку.

– Да, я, – небрежно бросил он.

– Ты возвращаешься? – спросила она и сама испугалась своего вопроса. Те секунды, что он молчал, тянулись, как минуты пыток.

– Нет. Я все окончательно решил для себя, ты же знаешь. Так будет лучше и для меня, и для тебя, и для всех. У меня вчера дочь родилась. А с тобой нас ничего не связывает. Я люблю, давно люблю другую, и я не думаю, что для тебя это новость. Это Елена. На днях пришлю адвоката из своей конторы, он решит все вопросы, связанные с разводом. Ну, ты же понимаешь, что квартира на мне, куплена до брака, так что, по сути, ты ни на что прав не имеешь. Все, пока. Нас ничего не связывает. Дальше последовали предательские гудки. Вера стояла, как после удара молнией, не в состоянии пошевелиться.

«Как же ничего не связывает? А ребенок? Наш ребенок? Я ведь даже не успела тебе о нем рассказать. «У меня родилась дочь», «я люблю другую», «давно», «это Елена», – стучало в ее голове. Стучало и смеялось голосом нечисти. «Елена, это ведь Ленка, моя Ленка! Ленка, которая мне, как сестра! Мы же со школы вместе! Я, Ленка, Олег, – мы ведь со школы все вместе, а теперь я одна, жду его, нашего ребенка, а у них родилась дочь», – эти дикие мысли все стучали и стучали в ее голове, оставляя невыносимую боль во всем теле. Она медленно подошла к зеркалу. Оттуда на нее смотрела женщина, лет тридцати, с длинными, волнистыми волосами, с бледноватой кожей и блестящими глазами. Только глаза светились не счастьем, а болью и отчаяньем. Она перевела взгляд на окно. «Как же жить-то теперь? Может, покончить со всем сразу? Со всем и сразу? Я не боюсь боли, мне не страшно. А ребенок? Ведь он во мне и такой беззащитный. Ему-то за что?» – Вера в мгновение кинулась на диван, впилась ногтями в подушку и застонала.

Сейчас она поняла, что как-то надо жить дальше, надо, а так не хочется. Несколько часов рыданий окончательно выбили ее из сил. Вера погрузилась в больной сон на сутки.

* * *

Откуда-то издалека до нее доносилось противное тиканье часов и монотонное капанье воды в кухне. Вера с усилием раскрыла глаза. Ее веки слиплись от остатков туши и слез. В горле пересохло, но есть не хотелось. Жить тоже. Она перевернулась на спину и уткнулась взглядом в белоснежный потолок. Именно сейчас настало время вспомнить все.

«В школе я была маленькой, немного запуганной девочкой. Кем запуганной, – непонятно. Просто не совсем легко мне было познакомиться с ребятами, и в первые несколько минут я жутко стеснялась, опускала глаза и молила Бога, дать мне хоть одну хорошую мысль, как поддержать беседу.

Классе в четвертом мальчишки, вроде, обращали на меня внимание, но за хвост и косичку не дергали, да и портфелем по голове тоже не били. «За своего парня» они меня не считали. В общем, немного странные у меня отношения были с противоположным полом даже в раннем детстве. Такое ощущение, будто они побаивались меня или просто уважали. А, может, не замечали?

Одно время мне очень нравился мальчик из класса. Жил он от меня буквально через два дома. Иногда провожал, но как-то без симпатии. Обычно он просил у меня налить ему чаю с конфетами (которые были тогда в дефиците) или угостить мороженым. Я уже тогда понимала, что любовь к девочке и к конфетам – это не совсем одно и то же, но успокаивала себя тем, что, возможно, его родителям сложнее достать сладости, чем моим.