Вера в ближнего

— И ты думаешь, нас это напугает? Ведь так и так смерть. Нам-то ладно, а вот тебе придётся умирать за Ганга и Огня. Ты хоть в курсе, что это за крендели?

— Без понятия, — почти честно ответил Читер. — Я понимаю, о ком ты, но кадры набирал не я. Всего лишь случайные люди на один рывок.

— Случайные? Вы ведь ребята серьёзные, зачем вам связываться с теми, кого не знаете?

— Вот такая у нас кадровая политика, — не стал делиться подробностями Читер.

— Плохая это политика, можно всякой грязи набраться. Ганга, или как он себя сейчас называет, Гангрену, ищут не только на севере, но и на западе. Заказ на него есть от неписей. Неписи не любят моральных уродов, которые, оказавшись на свежем кластере, нехорошо поступают с цифрами. С симпатичными несовершеннолетними цифрами. Есть больные на всю голову игроки, которым нравится вести себя так, как животные себя не ведут. Они даже оправдание себе придумали, что тем всё равно в мертвяков превращаться, так чего добру пропадать. Как тебе такие развлечения?

— Я не цифра, но мне такие твари тоже не нравятся, — честно ответил Читер.

— Вот-вот, их никто у нас не любит. Но неписи их не любят особенно сильно. Сам догадайся, почему. Ганга за его художества они запомнили и прессовали так, что он слил кучу жизней и на север подался. А там нашёл себе хлебную тему с целительницей. Девчонки, они разными бывают, как и парни. В том числе и такие, которых легко растоптать, полностью подавить им волю. Теперь у него есть ручная куколка с редким умением. Вы проведёте его дальше на восток, и там он станет ею торговать. Читер, я много чего про тебя слышал. И мне кажется, ты и Ганг не на одной стороне. Сам же сказал, что тебе он неприятен. Так зачем тебе это?

— Да, стороны у нас разные, — признал Читер. — Но это пустой трёп. Если уж говорить, так надо говорить сразу. Нормальные переговоры должны быть. Мы не разговариваем с теми, кто в нас стреляют. Здесь так нельзя. Твои люди стреляли в моих товарищей. Они не первые, кто пытались нас нагнуть. И, наверное, не последние. И во всех таких случаях мы если и разговариваем, то потом. С пленными. Если пленные есть.

— Ну да, как будто вы бы отдали нам всех троих после разговора, — хохотнув, заявил Мерс.

— Скорее всего, нет, — снова признал Читер. — Здесь так дела не делаются, и это не мы придумали. Пока они часть отряда, они часть отряда. Мы можем их сами слить, но это будет наше внутреннее решение, а не людей со стороны.

— Так чего же не слили? — спросил Мерс.

— Вообще-то мы не знали такие подробности. Думали, это обычные бродяги, без серьёзных косяков. Метку вашу заметили поздно, и даже не поняли, к чему она. Да и чего со мной сейчас говорить? Не я такие вопросы решаю. Но разойтись можно и другими способами. Мы могли бы обсудить выкуп за них. Вы получаете деньги и уходите. Нормальный вариант.

— И вы бы заплатили? — не поверил Мерс.

— Не знаю. Говорю же, это не я решаю. Но попытка не пытка. Разные варианты могли придумать. Да и о чём мы вообще? Сейчас тебе о другом надо думать. И в первую очередь о том, что не надо лезть наверх. Одну группу я уже слил, а твою потрепал неплохо. Если сунетесь, тоже солью.

— Бессмертных на Континенте нет, — заявил Мерс.

— Да, знаю. Но ты ведь понимаешь, что у меня это, скорее всего, получится. Обо мне, наверное, много неправды говорят, но и правды хватает. Я давно уже не придурок. Так что, просто не лезь. Качайтесь внизу, сколько получится. Но ни этажом выше.

— Хорошо, — сдался командир врагов. — Но можно одну просьбу? Она и в моих и в твоих интересах.

— Говори, — позволил Читер.

— Я в таких переделках уже бывал, я знаю, что будет дальше. Твари станут забираться к нам не только по лестницам, а и снаружи, по стенам. И это будут самые неприятные твари. На двадцать третьем этаже заканчивается выступ, с которого мы сможем легко контролировать северную стену. Тебе, с крыши, можно отрабатывать по трём другим стенам. Можно и по четвёртой, но там тебя будут видеть мои люди, которых я посажу на выступ. Я думаю, тебе не захочется под нас подставляться, даже если я всеми оставшимися жизнями поклянусь, что они тебя не тронут.

— Да, не испытываю желание связываться с доверием, — признал Читер.

— Я всё понимаю. Лишнее не прошу. Просто присматривай за тремя стенами. С крыши это делать удобнее всего.

— Попробую. Но обещать ничего не могу, — нехотя ответил Читер и снова отправился наверх.

В который раз? Сколько тысяч ступенек он уже преодолел за эту ночь?

И сколько ещё преодолеет?..

Читер, мягко говоря, не горел желанием помогать Мерсу продержаться подольше. И дело не в том, что он не доверял охотникам за головами. Да, скорее всего они задумали какой-то подвох, но за это винить трудно. На их месте он бы тоже попытался подставить несговорчивого противника любыми способами.

Но нет, Читер попросту считал, что ему здесь делать нечего. Подставляться под мертвяков — бессмысленно. Сливать жизнь ради не самого хорошего кача — не его метод.