Вера в ближнего

Читер поежился, представив, каково сейчас Марту с Дворником. Засели на макушке чего-то древнего и непонятного, напоминающего причудливый обелиск. И сейчас до них пытается добраться одна или две громадные твари. А товарищи, цепляясь за камень, терпеливо выжидают, когда соберутся все три.

— Вижу третью, — вновь ожила рация. — Она рядом. Пришлось врубить оболочку. Ох они и злые, чуть не достали…

Читер не мог ничего видеть, но понимал, что оболочку неуязвимости Март использовал не из-за ударов могучих лап по обелиску. Скорее всего, твари пытались дотянуться до игроков какими-то опасными умениями.

Значит, дело совсем плохо. Сгруппировались монстры или нет, а через тридцать секунд придется лидеру выкладывать на стол свой самый смертоносный козырь.

— Читер, давай, — скомандовал Март. — Жги!

По этой команде желательно и самому сферу неуязвимости использовать, но Читер не стал тратить ценный трофей. Зачем? Ценный бонус, полученный при пересечении границы, он влил в дополнительное свойство Улыбки Фортуны. Теперь при активации получал не три секунды иммунитета, а пять.

Но это далеко не все, ведь для начала он применил Растяжение помощи. И лишь потом Улыбку.

Поэтому дополнительный эффект провисит не пять секунд, а все пятьдесят. Такой вот теперь разгон у Растяжения. Это даже больше, чем от оболочки неуязвимости, если использовать ее без Растяжения.

Правда, есть сомнения, что иммунитет от них равноценен. Но пока что причин сомневаться в этом нет.

Иконка Марта погасла. И сейчас первой это заметила не Соска.

Похоже, все четверо увидели смерть лидера одновременно.

Ну а на что здесь, в лодке, еще смотреть? Только на меню отряда.

Вместо телевизора.

Клоун, высунувшись из-за кучи каменных блоков, расслабленно опустил ствол автомата и пораженно выдохнул:

— Охренеть!

Читер, подойдя к товарищу, посмотрел туда же, куда смотрел тот, и едва не выразился погрубее.

Было отчего.

До этого Читеру всяких зараженных доводилось видеть. В том числе матерых элитных, несомненно переваливших через сотый уровень.

Но то, что наблюдал сейчас, — совсем другое. Тут даже матерые отдыхают. Троица и после гибели смотрелась так страшно, что начинаешь понимать — к таким тварям полагается обращаться со всем уважением. То, что они записаны с большой буквы, вполне нормально. Неудобно, конечно, перед верующими игроками, но с маленькой об эдаких образинах упоминать — рука не поднимется.

И дело тут не в запредельных размерах. В сравнении с тем, что Читеру доводилось слышать, эти монстры, можно сказать, выглядели скромно. Вряд ли при жизни достигали десятиметровой высоты, поднимаясь в полный рост. А если и достигали — это их максимум.

Дело тут не в габаритах, а даже трудно сказать в чем. Наверное, в их совершенстве. Все твари, им уступающие, выглядели линейкой развития от примитивных форм до все более и более сложных.

А вот Троица смотрелась вершиной этой линейки. Так сказать, логичный финал эволюции зараженных. Все прочие мертвяки — всего лишь кривые ступеньки к достижению безупречной формы.

Причем разной формы. Твари друг на друга разве что некоторыми деталями походили. Они даже прилично бронированными не выглядели, хотя при этом парадоксально казались защищенными от всех угроз, какие только можно вообразить. Просто костяные пластины на порядки симметричнее и изящнее, чем у любой элиты, когда-либо встреченной Читером. Будто латный европейский доспех, созданный перед тем, как средневековые специалисты окончательно сдались, отказавшись соперничать со стремительно прогрессирующим огнестрельным оружием. Ничего лучше мастера броневых дел придумывать не стали.

Не видели смысла.

— Да вы посмотрите, их же за деньги показывать можно! Офигеть! — Жук простыми словами выразил мысли, вертевшиеся у всех в головах.

— А они точно мертвые? — опасливо спросила Сойка.

Читер, нехотя обернувшись, попросил:

— Вернись к берегу. Мало ли что. Тут надо разобраться.

Нет, его напрягали не дохлые твари. Пораженный их совершенством, Читер не забывал об осторожности. Вернувшись к обелиску, первым делом врезал Вспышкой и, пристально изучив каждую тушу, не уловил признаков жизни.

Но это сняло лишь часть тревог. Оставались другие.

Например, непонятно, что с Дворником и где он. Его иконка не погасла, так и продолжала мигать. По карте можно определить, что кваз рядом, но установить его точное местоположение — проблема. Это не голая равнина, здесь, в руинах, можно спрятаться на разных уровнях.

Искать Дворника не пришлось. Выбравшись из-за угла, он, ковыляя на обе пострадавшие ноги, приблизился и протянул Читеру огромную лапищу, на которой лежал ажурный шарик оболочки неуязвимости.

— Забирай. Не пригодилось, — прогудел кваз.

— Как же ты выжил без нее? — напряженно спросил Читер.

Дворник подмигнул:

— У нас, больших уродов, свои секреты. Но скажу тебе, что это было непросто. Забирай давай.

Читер покачал головой:

— Март тебе ее дал. Марту и верни, если решил возвращать.

— И где теперь Март? — хмыкнул кваз.

— Март с нами, — твердо ответил Читер. — Даже если его нет, он все равно с нами. И он здесь главный. Ты с этим не согласен?