Вера в чудеса (СИ)

Его ответ заставляет мою челюсть с громким стуком упасть на пол:

— А ты без меня на аборт запишешься?

Не придумываю ничего лучше, как выдохнуть:

— Дурак, что ли?

Нас прерывают, из кабинета узи показывается голова медсестры. Девушка спрашивает, готова ли я к процедуре. Пить мне уже надоело, ходить тоже, муж вообще на нервах несет какую-то дичь. Так что, да, я готова. Я захожу в кабинет, Сергей входит следом. Не доверяет?

Женщина-врач предлагает мне лечь на кушетку, я укладываюсь и чувствую, как в животе булькает вода. Я задираю топ и приспускаю джинсы и трусы, на живот мне выдавливают какую-то липкую дрянь, а потом начинают водить прибором, время от времени надавливая, отчего в туалет хочется все сильнее.

Наконец врач говорит:

— Поздравляю, Вы беременны. Срок 5 недель. Можете пройти в туалет.

Я пользуюсь полученным разрешением и иду в уборную, делаю свои дела и прислушиваюсь к своим ощущениям. Это странно, но я испытываю растерянность, не глобальную радость, не восторг, а растерянность. Не понимаю, рада ли я. Когда возвращаюсь и обращаю внимание на мужа, то вижу на его лице выражение триумфа. Но при этом он ничего мне не говорит. Нас направляют с результатами узи в кабинет гинеколога.

Там назначают кучу анализов, сообщают рекомендации и, после сдачи анализов, отпускают. Сергей от клиники уезжает на работу, а я с водителем и машиной охраны возвращаюсь домой.

Глава 32 Мечты сбываются

Сергей.

От состояния эйфории, которое я испытал, когда узнал, что Динка беременна, за следующие полтора месяца не осталось и следа. На смену пришло глухое недовольство происходящим. Первой причиной было то, что сексом заниматься с ней теперь было нельзя. Врач поставила угрозу прерывания беременности. И вместо состояния обожравшегося сметаной кота пришло вечное неудовлетворение, от которого ломило яйца. Второй причиной было то, что видеть человека, которого постоянно тошнит, надоедает. Да и как-то меня не особо возбуждают женские особи с зеленым цветом лица. Дина почти ничего не ела, воду пила только одного вида, и либо лежала, либо спала. Плюсом шли звуки из туалета, когда ее рвало. Она очень сильно похудела. А я стал задумываться, зачем мне это собственно надо было. А еще жена стала меня невероятно раздражать. Я особо не сдерживался и мог ляпнуть ей какую-нибудь гадость. Промучившись так недели три, я поехал в закрытый клуб и хорошо размялся с двумя телками: блондинкой и брюнеткой. Полегчало.

Да и собственно, с чего я должен становиться каким-то правильным ебла*ом? Я здоровый молодой мужик, которому нужен нормальный трах. А жена… Я ее ничем не обделяю. У нее все есть. Дочь ее содержу, сама не работает. Пусть скажет и за это спасибо. Может, я просто натрахался? И была права Регина, когда говорила, что нужно было просто забрать сына и жить в свое удовольствие? Не знаю. У меня по-прежнему на Динку встает, как по команде. Но оттого, что нельзя и от вида ее несчастного, где-то внутри разрастается гнев, который все время ищет, кого можно накрыть. А виноватых нет.

Поэтому стараюсь реже появляться дома. Да и жена от меня уже шарахается, скоро в отдельную комнату переедет, наверное. И я решил, что хороший левак только укрепляет брак.

Сегодня вечером я завалился в стрип-клуб. Отдельный стол подальше от всяких дебилов, элитный алкоголь, Воропаев, маячивший за спиной, рыжая девка на сцене, извивавшаяся, так как будто ей уже вогнали во все три дупла разом. Да, хороша сучка! Пожалуй, пора переходить в випку.

— Слышь, Толь, позови эту, которая на сцене дрыгается, на приват.

Воропаев послушно исчез, я допил содержимое стакана и поднялся, собираясь в вип-комнату. В этот момент мобильный, лежавший на столе, завибрировал. На экране высветилось изображение и имя "Дина". Это странно, она мне никогда не звонила первой. Но поколебавшись, решительно сбросил звонок.

— Да пошла ты, — недовольно процедил сквозь зубы.

У меня сегодня другие планы, в которые жена не вписывается. Но она перезвонила еще раз. Я снова сбросил, а потом выключил телефон. И пошел туда, где меня ждали.

Зайдя в комнату, обнаружил рыжую в одном белье. Ну как белье, хотя зачем ей было такое белье? Из тонкого кружева с выбитыми черными цветами. Сквозь ткань просвечивали крупные розовые соски. Она сидела в кресле, широко разведя ноги, и насколько я мог судить, плоть там тоже была розовая. Я почувствовал, как начал наливаться член.

Девка улыбалась:

— Меня Рита зовут, — зачем-то сообщила она.

— Ну, что, Ритуль, покажи, что умеешь, — я усмехнулся.