Вербариум

кленовый лист, во дворе старичок с собакой, осеннее солнце, маленький домик среди больших, стихи «я боюсь, что слишком поздно стало сниться счастье мне», барабулька на складе, никогда не разговаривайте с неизвестными, пруды за деревьями

– бессвязица росла гораздо увереннее, скоро получился целый абзац. И если проглядеть его весь сразу, довольно… интересный, типа, несмотря на бредовость. Были в нём и осень, и солнечный свет, и загадки.

А теперь берём каждый пункт и расписываем внятно. Как будто это у меня облако тэгов, а теперь надо прописать, куда они ведут. Нормальные люди делают наоборот, но если тексты не в файлах, а у меня в голове – по-другому не выйдет.

Марго попыталась рассказать, как сверкают листья на солнце. Стёрла всё, начала снова, стёрла ещё раз. Перешла к дедушке с лохматой собачкой, как он разговаривал с ней по-человечески, потом решила ненадолго прилечь и подумать.

* * *

– Хватит спать, – сказал весёлый голос, и кто-то потряс её за плечо. – Пошли пироги лепить.

Марго подскочила на топчане, помотала головой, убирая волосы с лица. Только что она бродила по трёхмерному виртуальному городу, читала на стенах и тротуаре заумные подсказки от Соло и собирала призы, а очки ей начисляла медкомиссия из военкомата и какие-то странные люди с полосатым котом на плечах.

– Пироги лепить пошли, – повторила Лара. – А то не успеем.

– Ой, а я ещё не сделала, – сипло сказала Марго и откашлялась. – Это, ну… что видела.

– Ну хоть начала? Покажи.

Лара без спроса взяла эском, отцепила клавиатуру, ткнула в экран, посмотрела.

– Нормально, для начала годится. Пойдём, а то пышки перестоят.

На кухне был раздвинут стол – почти во всю кухню, и на нём, как шашки на доске, выстроились ровненькие шарики теста, каждый величиной с небольшое яблоко. Лара двумя быстрыми движениями упаковала Марго в фартук и набросила ей на голову косынку.

– Завязывай, а то испачкаешься в муке, и в пирогах волосы будут. Смотри: твоя задача – делать из пышек лепёшки. Посыпаешь стол мукой, кладёшь пышку и потом так…

Восемь пальцев легко простучали, будто набирая срочное сообщение, и под ними вместо пышки оказалась лепёшка, покрытая ямочками.

– Поняла? Лепёшку переворачиваешь и отдаёшь мне. Вперёд.

Пышки оказались неожиданно мягкими – под тонкой подсохшей корочкой был как будто один тёплый воздух. Изготовив несколько кривых овалов, Марго приноровилась. Так быстро, как у Лары, не получалось, но в этом и не было необходимости: заклеивать в пирожке начинку – дело небыстрое.

Гости, значит. Наверное, надо сказать…

– Ты чего угрюмая?

– У вас будет… вечеринка?

– Будет. Человек восемь, не считая нас с тобой.

– Лара…

– Ну?

– Я ещё никогда не была на вечеринке для взрослых, – выговорила Марго и отчаянно покраснела. Сейчас начнётся. «Не-е-ет?! – Нет. – Сколько тебе лет, девочка? – Восемнадцать, а что? – И как же это ты? – А какое ваше дело? – И всё-таки? – А я считаю, что поздний старт не дефект…»

– А кого это волнует? – беспечно откликнулась Лара.

Пальцы Марго замерли. А чего ты хотела, дура, когда связывалась с преступниками? Бежать, срочно бежать…

– Эй, ты что? – Лара опустила на стол пирожок с капустной начинкой, забыв перевернуть его заклейкой вниз. – Мар-го! Перестань думать ужасы. Если ты называешь вечеринкой для взрослых медленные парные танцы и пьяный секс – этого не будет. Никогда не понимала, почему секс считается сильно взрослым занятием, ну неважно – можешь хоть весь вечер просидеть у себя. Замок в двери есть, ключ я тебе дам. Или в любом сомнительном случае бегом ко мне. Меня-то ты не боишься?

– Не боюсь, – вежливо соврала Марго. – А что у вас будет? Кино будете смотреть?

– Вряд ли, – Лара усмехнулась. – Сядем за стол, поедим. Будем разговаривать, музыку слушать. Общение – слышала о таком занятии?

– Общаться и в Сети можно, – рассудительно сказала Марго, и Лара засмеялась.

Ага, значит, будут говорить такое, о чём по Сети нельзя. Всё-таки я влипла. Ладно, если начнут про своё, чёрно-докторское, за что могут отключить или посадить, – сразу уйду в свою комнату и ничего не буду слышать.

Пироги пеклись быстро: Марго ещё дотаптывала пальцами последние лепёшки, а две первые порции уже лежали в глубоких мисках, прикрытые полотенцами. А на плите, на самом маленьком огоньке стояла странная кастрюля, тускло-блестящая, длинная и узкая, как субмарина. Кастрюля называлась «казан», и был в ней плов. Плов Марго не любила, но её мнения никто не спросил, и вообще, в гостях не привередничают. После пирожков они с Ларой быстро порубили крупными кусками огурцы и помидоры – не стали делать никаких салатиков, а просто выложили на огромное блюдо со свежими пряными травами, и Лара взялась мыть яблоки и виноград, а Марго отправила подкрасить глазки и переплести косу.