Верблюжий клуб

Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила догонявшего полицейского автомобиля. Она взглянула в зеркало заднего вида лишь после того, как в нем засверкали проблесковые маячки. До нее донесся многократно усиленный динамиком голос:

– Остановите машину и немедленно выходите!

Она не стала слушать, поскольку не имела ни малейшего желания выходить из нее. Тем более немедленно. Вместо этого она прибавила газу.

– Похоже, детишки по-прежнему с ней, – обращаясь к напарнику, сказал полицейский.

– Мы можем блокировать ее машину и попробовать потолковать, – ответил ему другой.

– Верно. Но что, если она откажется выходить? Ну-ка давай вызывай сюда снайпера. И скажи, что это срочно.

– Думаю, что ни одного снайпера не осталось. Ну и дела. Четыре года у нас здесь не было ни единого убийства, и вот в течение одного дня на нашем участке похищают президента, а какая-то ополоумевшая нянька крадет детей своих хозяев.

Далее по дороге, примерно в полумиле от них, другая полицейская машина заблокировала проезд. Заметив преграду, Джамиля съехала с асфальта и повела микроавтобус по траве. Копы были готовы возобновить преследование, но этого не потребовалось, поскольку Джамиля затормозила, поставив машину носом к дороге. После этого она расстегнула ремень безопасности и перебралась на заднее сиденье.

– Что, дьявол ее побери, она творит? – сказал один из колов. – Думаешь, она собирается что-то сделать с детишками?

– Кто знает? Как обстоят дела со снайпером?

– Как только я об этом заикнулся, диспетчер заржал. Думаю, что это скверный знак.

– Пока там дети, стрелять мы не сможем.

– Ну и что же нам делать?

– Взгляни! Дверца открывается.

Они увидели, как из открытой двери появились руки, и младенец оказался на траве. За ним последовали и двое старших.

– Ничего не понимаю, – сказал коп.

– Если она попытается их переехать, стреляй по шинам, а я попытаюсь достать ее через ветровое стекло.

Они вылезли из машины. Один из них держал в руке пистолет, второй вооружился помповым ружьем.

Однако у Джамили не было никаких намерений причинять вред детям. Бросив прощальный взгляд на каждого, она вернулась на водительское место. Старшему мальчику няня даже помахала рукой.

– Прощай, Тимми! – сказала она через стекло. – Прощай, противный шалун.

– Няня… – пролепетал, заливаясь слезами, мальчуган и помахал в ответ.

Джамиля терпеть не могла Лори Франклин, но тем не менее испытывала облегчение оттого, что ей не пришлось убивать американку. Детям нужна мать.

Дальше она потратила некоторое время на то, чтобы достать из сумочки листок бумаги и что-то на нем написать. Аккуратно свернув листок, она сжала его в руке. После этого Джамиля запустила двигатель и вновь выехала на дорогу.

К охоте присоединился еще один полицейский автомобиль. Джамиля же повела машину в направлении полицейских, стоящих неподалеку от своей машины.

– Остановитесь! – крикнул один из них через портативный усилитель.

Джамиля не подчинилась – лишь сильнее вдавила педаль газа.

– Немедленно остановите машину, или мы стреляем!

Оба копа подняли оружие. Одна полицейская машина шла следом за микроавтобусом, вторая остановилась, чтобы подобрать детей.

– Стреляем по шинам, – сказал полицейский.

Два одновременно прогремевших выстрела пробили резину передних колес, но микроавтобус продолжал движение. Джамиля до отказа выжала педаль газа, и машина катилась практически на дисках, колотя обрывками покрышек по асфальту.

– Стой! – орал в микрофон полицейский.

Копы открыли стрельбу по задним колесам, но Джамиля не остановилась. Микроавтобус, подпрыгивая и виляя, катился на стражей порядка.

– Она психопатка и собирается нас задавить! – выкрикнул коп.

– Стой! – проорал другой. – Или мы стреляем!

Но Джамиля их даже не слышала. Она во все горло распевала на арабском: «Нет Бога кроме Аллаха». На какой-то миг мысли ее обратились к молодому человеку по имени Ахмед, который завладел ее сердцем. Ее поэт умер и наверняка пребывал на небесах.

Джамиля вспомнила о пророке Магомете, поднимавшемся по лестнице той судьбоносной ночью, чтобы достичь Далекой Мечети – благословенного «седьмого неба». Это был обещанный ей рай. Ничего столь же прекрасного на земле существовать не могло.

Она вдавила педаль газа в пол, и микроавтобус прыгнул вперед.

Помповое ружье и пистолет прогремели одновременно, и ветровое стекло ее машины брызнуло в салон.

Машина вильнула с асфальта на траву и, врезавшись в дерево, остановилась. В тот же миг раздался рев клаксона.

Полицейские подбежали к микроавтобусу и опасливо открыли дверцу со стороны водителя. Окровавленная голова девушки лежала на рулевом колесе. Она смотрела на копов широко открытыми, но уж ничего не видящими глазами. Когда один из полицейских отступил на шаг, из кабины на траву упал сложенный листок бумаги. Полицейский наклонился за ним.

– Что там? – поинтересовался напарник. – Записка самоубийцы?

Первый взглянул на листок, пожал плечами и передал бумагу коллеге:

– Я не читаю по-китайски.

Но это был не китайский, а арабский. Джамиля записала день и час своей смерти.

Глава пятьдесят седьмая