Читаем Вербное воскресенье полностью

Джерри, теперь в виде чудовищного мистера Хайда, осторожно выглядывает из двери лаборатории, видит стоящую в одиночестве шлюху. Он свистит ей и манит скрюченным пальцем. Шлюхе он противен, но работа есть работа. Она заходит с ним в лабораторию, дверь за ней захлопывается.


Из паба выходит пьянчуга, поет песню о прекрасной любви, пошатываясь, ковыляет за кулисы.


Вновь отворяется дверь лаборатории. Оттуда выскакивает шлюха, ее одежда в ужасном беспорядке. Хайд швыряет деньги ей вслед и осыпает ругательствами, пока она собирает монеты. Опозоренная и раздавленная, шлюха уходит. Хайд стоит в дверях лаборатории, выискивая новые возможности творить зло.


Кимберлис ребенком в коляске возвращается с прогулки в парке. Это идеальная цель.

Остановившись проверить ребенка, няня дает Хайду возможность взять в лаборатории круглую черную бомбу с торчащим наружу фитилем, которую он демонстрирует зрителям. Няня подходит ближе. Хайд прячет бомбу за спиной и заботливо советует няне быть осторожнее, ведь за ней, кажется, кто-то следит. Пока няня осматривается, он поджигает фитиль бомбы и подкладывает ее в коляску к ребенку. Няня идет дальше, непрестанно оглядываясь.

Хайд скрывается в лаборатории, закрывает за собой дверь.


За кулисами раздается оглушительный грохот, посетители паба бегут к месту взрыва.


Вскоре они возвращаются шокированные. Некоторые несут обломки коляски. У Аттерсона в руках колесо. Последними идут Попс и Кимберли. Попс записывает в блокнот показания Кимберли. С нее сорвана почти вся одежда, лицо покрыто копотью.

Она все еще сжимает в руках ручку коляски.


Аттерсон отходит в сторону и рассматривает колесо. Он поет, что знал о странном поведении и тайных экспериментах своего друга Джекилла.

Возможно, тот изготавливает бомбы, подозревает Аттерсон.


Кто-то предлагает всем пойти в паб. Кимберли соглашается, что ей точно не помешало бы выпить чего-нибудь крепкого. Все заходят в паб, кроме Аттерсона, который вновь стучится в дверь дома Джекилла. Джерри, снова в образе уважаемого Джекилла, выходит незамеченным из своей лаборатории, снова поднимает с земли мусор и выбрасывает его в бочку.


Джекилл подкрадывается к Аттерсону сзади и пугает его. Аттерсон спрашивает, экспериментирует ли Джекилл со взрывчаткой. Тот отвечает, что открыл способ изменения человеческого характера при помощи химических веществ. Джекилл замечает, что это даже опаснее взрывчатки. Все абсолютно безопасно, говорит Джекилл, никаких побочных эффектов. Он признается, что много раз превращался в Хайда, но больше не станет, что Хайд мертв.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное