Вердана

— А я его понимаю, — после очередной затяжки сообщил отец, — вон, ты какая красавица. Загадочная. Мальчишкам такое нравится, только уж очень ты серьезная. Улыбайся ему почаще, а то уведут.

— Мне тоже Алик нравится, — добавила мать, а потом вдруг засмеялась и сказала. — А Димка — сущий мальчишка, вот уж кто из вас не вырос.

Эл усмехнулась.

— Это ты зря, мам. У Димки характер покруче Алика будет. Он упрямый, как бычок. Просто он очень добрый и любит скоморошничать.

— Ты гляди, — предупредил отец, — вижу, компания у вас крепкая, и верховодишь в ней, как и раньше, ты, только поверь опыту, когда внутри начинаются всякие там шуры-муры, кончается все ссорой. Не подрались бы из-за тебя твои мальчишки.

— Подрались уже, — с неохотой сообщила Эл. — Пройденный этап.

— И кто победил? — поинтересовалась Елена Васильевна.

— Алик, — Эл потупила глаза. — Накостылял Димке по первое число.

— Эл, что это за выражение — «накостылял»? — возмутилась мать.

— Однако. Отношения у вас серьезные, — сказал Павел Терентьевич.

— Так мы уже не дети, — ответила Эл.

— А долгий ли у тебя отпуск, дитя? — поинтересовался отец.

— Недели две, потом видно будет, — ровно ответила Эл.

— А не махнуть ли тебе к деду, в Крым? Он же тебя с пеленок не видел.

— Неправда. Мне было шесть лет, мы к нему ездили. Я хорошо помню. Хорошая кстати идея. Только вас мне оставлять не хочется.

— Так ведь лето, — пояснил отец. — Устроим отпуска, и загорать.

— А получится всем вместе? — спросила Эл.

— Я то смогу, — ответила мать. — Вот как наш генерал?

— Завтра. Нет. Послезавтра звоню начальству. Я в отпуске знаешь, сколько не был? Три года. Как генерала дали.

— Вижу как сейчас, — Эл закрыла глаза и развела руками в стороны. — «Выезд генеральского семейства на воды». Картина первая и последняя. Я хоть завтра. Только через двенадцать дней я должна быть в Москве. Давайте попросим Димку проверять нашу почту? Я жду важное сообщение.

Эл поняла, что нужно оставить ребят одних. Уехать — лучше не придумаешь. Пусть сами взвесят все «за» и «против». Несмотря на сомнения, она все-таки приняла предложение Торна.

* * *

По возвращению Эл ждала обещанная телеграмма. Место выбрали необычное. Алик и Димка до хрипоты спорили, где оно находиться. Эл отобрала у них карту и прочла телеграмму.

— Я знаю, где это. Я впервые ушла оттуда в сказку. Если все будет как в прошлый раз — я сильно удивлюсь.

Эл ощутила волнение, в горле встал комок, а в солнечное сплетение словно штырь вогнали. Эл вздрогнула.

— Ты что, Эл? — забеспокоился Алик.

— Нервы сдают, — сообщила Эл.

Молодые люди посмотрели вопросительно.

— А мы думали у тебя вместо нервов… — Димка не договорил, Алик толкнул его в плечо.

— Вы думали я железная? — спросила она.

— Нет, — ответил Алик. — Тренированная.

— Да. Только дело здесь не в тренировке, а в душе. Душу не просто вытренировать.

— Ясно, — кивнул Димка. — Выкладывай, что случилось?

— Язык не поворачивается, — Эл запустила руки в свою шевелюру, губу закусила, что делала редко.

Димка засопел в ожидании. Он знал, что сейчас она начнет ходить из стороны в сторону. Эл уже сделала пару шагов, но Алик властно преградил ей дорогу, взял за плечи и сказал:

— Не оставляй на потом. Время летит быстро. Говори.

— Я семейные альбомы смотрела. Дед вдруг прошлое стал вспоминать, а фото у него и довоенные, и даже годов двадцатых. Семейных несколько. Он и то рассказывает, и это. И вдруг до меня доходит, папины предки сплошь темноволосые, все. Запала мне эта мысль, я брожу туда сюда по поселку и натыкаюсь на женщину. Как специально. Она меня спрашивает: «Светлова внучка?» Я отвечаю: «Да». Она: «Ишь, белёсая». Я спрашиваю: «Что тут такого?» А она: «Мать твоя словно чудо совершила, мол, когда брательником разродилась, роды плохо прошли, не могла она больше родить, а девку родила». Она местной акушеркой была до пенсии. Действительно, Санька в Крыму родился. Ребята, меня на изнанку вывернуло. Два дня до отъезда, а меня ноги домой не несут. Приехали, я сунулась в семейный альбом, а там только наши семейные фото. Вы же знаете, если нужно — я все найду. Стала искать. Мама фотографии предков подальше засунула, я посмотрела. Ни блондинов, ни кудрявых. Мне еще красные глаза и будет в семье натуральный альбинос.

Эл сникла, плечи опустились. Алик потянул ее к себе за плечи. Эл уткнулась головой ему в грудь, и он услышал, как она всхлипнула.

Они никогда не видели, чтобы она плакала!

— Ты что, Эл? — Димка подскочил к ним, он хотел ее обнять, но Эл уже обнял Алик. Димка застыл, не зная, что ему сделать.

— Брось. В природе чего не бывает, — старался утешить ее Алик.

— А способности? А кровь эта проклятая? Ничего никуда не делось, — всхлипнула Эл.

— А что кровь? Все же в норме было? — стал спрашивать Алик, он коснулся щекой ее волос.

— Нет. Я притворяться умею. Еще до Уэст поняла как, когда все иначе чувствовала. У меня приступ был в Крыму, нервы сдали… Опять.

Глаза Алика округлились, он беспомощно посмотрел на Димку, тот не шевелился.

— Я не человек. Не человек, — Эл выдавила это из себя.