Вердикт

Оглядываясь назад, можно было сказать, что она все идеально рассчитала. Вскоре после потрясения рынок стабилизировался, к концу дня акции «Пинекса» прочно остановились на отметке «сорок пять».

Из Амстердама они перелетели в Женеву, где на месяц сняли люкс в отеле.

Глава 43

Фитч покинул Билокси через три дня после вынесения вердикта. Он вернулся домой, в Арлингтон, к своей рутинной вашингтонской работе. Хотя его будущее в качестве директора Фонда было теперь под сомнением, у его маленькой фирмы оставалось множество работы, не связанной с табачными компаниями. Впрочем, эта работа и близко не могла сравниться по уровню оплаты с работой в Фонде.

Через неделю после печальных событий он встретился в Нью-Йорке с Лютером Вандемиером и Д. Мартином Дженклом и рассказал им во всех подробностях о сделке с Марли. Встреча была не слишком приятной.

Он обсудил также с группой беззастенчивых нью-йоркских адвокатов, как лучше подготовить апелляцию. Обстоятельства скоропалительного исчезновения Истера давали достаточно оснований для подозрений. Херман Граймз согласился обнародовать медицинское заключение о своей болезни. Никаких подтверждений того, что сердечный приступ мог быть следствием общего состояния его здоровья, найдено не было. До того злополучного утра он был абсолютно здоров и бодр. Граймз припомнил, что кофе в тот день имел странный привкус и что, выпив его, он тут же свалился на пол. Отставной полковник Фрэнк Эррера уже дал показания под присягой и поклялся, что найденные под его кроватью несанкционированные печатные издания он сам туда не клал, а посетителей у него не было. «Магнат» в окрестностях мотеля не продавался. С каждым днем обстоятельства вынесения вердикта обрастали все большим количеством тайн.

Нью-йоркские адвокаты ничего не знали о сделке с Марли и не должны были узнать никогда.

Кейбл подготовил и собирался в ближайшее время внести запрос о разрешении снять показания с присяжных. Судье Харкину эта идея очень нравилась. Как иначе можно узнать, что же происходило за закрытой дверью комнаты присяжных? Лонни Шейвер особенно сгорал от нетерпения все выложить. Он получил новое назначение и был готов всеми средствами защищать корпоративную Америку.

Постсудебные перспективы внушали надежду, хотя процесс апелляции обещал быть долгим и бурным.

Что же до Рора и группы адвокатов, финансировавших дело вдовы Вуд, то предстоящие события открывали перед ними массу возможностей. Они создали специальный штаб, который принимал поток предложений от других адвокатов и потенциальных истцов. Их было зарегистрировано уже около восьмисот. Рассматривался вопрос об организации общественных акций.

Уолл-стрит выказывал большую благосклонность к Рору, нежели к табачной индустрии. В течение нескольких недель после окончания суда акции «Пинекса» никак не могли подняться выше отметки «50», акции остальных трех компаний упали не менее чем на двадцать процентов. Противники курения предсказывали банкротство и дальнейшую неизбежную гибель табачной индустрии.

Спустя полтора месяца после отъезда из Билокси Фитч обедал в маленькой индийской закусочной неподалеку от Дюпонсеркл. Не сняв пальто, так как на улице шел снег и в помещении было холодно, он сидел, склонившись над тарелкой острого супа с приправами.

Она материализовалась ниоткуда, просто возникла в воздухе, словно ангел, так же, как когда-то, более двух месяцев назад, в Новом Орлеане в ресторане на крыше отеля «Сент-Реджис».

– Привет, Фитч, – сказала она, и он уронил ложку.

Обведя диким взглядом темный ресторанный зал, он не увидел никого, кроме склонившихся над дымящимися тарелками индийцев. В радиусе сорока футов не слышалось ни одного английского слова.

– Что вы здесь делаете? – спросил он, почти не разжимая губ. Ее лицо утопало в меховом воротнике. Он вспомнил, какой хорошенькой она ему показалась тогда. Сейчас волосы у нее были подстрижены еще короче.

– Просто забежала поздороваться.

– Ну поздоровались.

– Деньги сейчас, в этот самый момент, когда мы с вами разговариваем, возвращаются к вам. Я перевела их обратно в «Хэнва-банк» на ваш счет, это на Нидерландских Антилах, помните? Все десять миллионов, Фитч.

Он не нашелся, что ответить, лишь смотрел на симпатичное лицо единственного в мире человека, которому удалось обвести его вокруг пальца. А она молчала, заставляя его теряться в догадках.

– Как мило с вашей стороны, – наконец сказал он.

– Знаете, я хотела было пожертвовать их на одну из антитабачных кампаний, но потом мы передумали.

– Мы? Как поживает Николас?

– Уверена, что вы скучаете по нему.

– Страшно скучаю.

– У него все отлично.

– Значит, вы вместе?

– Разумеется.

– А я думал, может, вы взяли деньги и сбежали ото всех, в том числе и от него.

– Да будет вам, Фитч.

– Мне не нужны ваши деньги.

– Отлично, пожертвуйте их Американской ассоциации борьбы с легочными заболеваниями.

– Она не входит в сферу моей благотворительности. А почему вы возвращаете деньги?

– Они мне не принадлежат.

– Значит, вам не чужды этические и моральные принципы, может, вы и в Бога верите?