Вердикт

Оливер Макэду своей длинной ногой осторожно сдвинул кейс, стоявший под столом, так, чтобы камера оказалась направленной на судейскую скамью. Рядом с его кейсом стояло еще несколько разных сумок и чемоданов, а также две большие картонные коробки, набитые разным бумажным судейским хламом. Макэду не знал, что сейчас произойдет, но справедливо полагал, что Фитч в любом случае захочет это увидеть.

Судья Харкин откашлялся и обратился к адвокатской орде, впившейся в него глазами:

– Джентльмены, мне стало известно, что некоторые, если не все, наши присяжные полагают, что за ними ведется слежка. У меня есть доказательство того, что квартиру по крайней мере одного из них обыскали в отсутствие хозяина. – Он сделал паузу, чтобы адвокаты прочувствовали его слова, и они их прочувствовали. Все словно остолбенели, потому что обе стороны знали, что они невиновны, и были готовы немедленно возложить ответственность на того, кто в действительности виновен, то есть на сидящую по другую сторону зала команду.

– У меня есть два выхода. Я могу объявить суд не состоявшимся из-за процедурных нарушений и могу секвестровать, то есть изолировать жюри. Я склоняюсь ко второму решению, как это ни ужасно. Мистер Рор?

Рор помешкал, прежде чем встать, но за столь короткое время все равно не сумел ничего придумать.

– Гм, видите ли, Ваша честь, нам, конечно, очень не хотелось бы, чтобы процесс был преждевременно закрыт. Я хочу сказать, я уверен, что наша сторона ни в чем не виновата. – Садясь, он бросил взгляд на стол защиты и спросил: – Вы сказали, что кто-то вломился в квартиру присяжного?

– Именно это я и сказал. Через минуту вы увидите доказательство. Мистер Кейбл?

Сэр Дурр встал и застегнул пиджак на все пуговицы.

– Это скандал, Ваша честь.

– Несомненно.

– Я не готов ответить на ваш вопрос, пока не узнаю больше, – сказал он, возвращая коллеге Рору откровенно подозрительный взгляд, который должен был означать: вот кто на самом деле виноват.

– Очень хорошо. Приведите присяжную номер один, Стеллу Хьюлик, – приказал Его честь Уиллису.

К моменту, когда Стелла снова появилась в зале, она была бледна как полотно, и от страха у нее все мышцы словно свело судорогой.

– Пожалуйста, займите свидетельское место, миссис Хьюлик. Мы отнимем у вас всего лишь минуту. – Судья, ободряюще улыбаясь, указал ей на стул, стоявший в свидетельском загончике. Дико озираясь по сторонам, Стелла села. – Благодарю вас, миссис Хьюлик. Итак, я хочу задать вам всего несколько вопросов.

Ни звука, ни шороха в зале – все адвокаты, сжимая ручки и напрочь забыв о своих священных «мягких адвокатских лапках», напряженно ожидали величайшего разоблачения. После четырехгодичной процедуры, предшествовавшей суду, они наперед знали все, что скажет любой свидетель. Перспектива услышать заявление, которое не заготовлено заранее, их завораживала.

Ну конечно же, сейчас она разоблачит гнусное деяние, совершенное противной стороной. Стелла жалобно смотрела на судью. Кто-то учуял запах перегара и с отвращением фыркнул.

– Вы летали в Майами на выходные?

– Да, сэр, – заторможенно произнесла Стелла.

– С мужем?

– Да, Кэл ушел из суда перед обедом, у него были дела.

– С какой целью?

– Походить по магазинам.

– Не случилось ли чего-нибудь неожиданного во время вашего пребывания в Майами?

Стелла глубоко вздохнула и обвела взглядом алчущих сенсации адвокатов, сидящих за двумя длинными столами. Потом повернулась к судье Харкину и призналась:

– Да, сэр.

– Пожалуйста, расскажите нам, что произошло?

Глаза Стеллы наполнились слезами, она была близка к обмороку.

Судья Харкин выждал минуту, потом сказал:

– Все в порядке, миссис Хьюлик. Вы не совершили ничего противозаконного. Просто расскажите нам, что случилось.

Она то стискивала зубы, то кусала губы.

– В пятницу вечером мы поселились в отеле, – наконец выдавила она. – Спустя два, может быть, три часа после того, как мы устроились, раздался звонок, это была какая-то женщина, которая сообщила, что нас преследуют какие-то люди из табачных компаний. Она сказала, что они прилетели следом за нами из Билокси, знают номера рейсов, которыми мы летели, и вообще все. Она сказала, что они будут следить за нами все выходные и, вероятно даже, станут прослушивать наш телефон.

Рор и его команда облегченно вздохнули. Некоторые адвокаты обвинения метнули грозные взгляды на противоположный стол, за которым застыли Кейбл и его компания.

– Вы заметили кого-нибудь, кто следовал бы за вами?

– Знаете, честно говоря, я даже из комнаты не вышла. Меня это так расстроило. Мой муж Кэл решился несколько раз выйти, и он видел одного парня, похожего на кубинца, с фотоаппаратом на пляже, а потом его же – в воскресенье, когда мы расплачивались перед отъездом у стойки администратора. – Стелле показалось, что это самый подходящий момент продемонстрировать, как она потрясена – даже говорить дальше не может. Сделав над собой небольшое усилие, она заревела в три ручья.

– Что-нибудь еще, миссис Хьюлик?

– Нет, – ответила она, всхлипывая. – Это просто ужасно. Я не могу дальше… – Боль не дала ей договорить.