Вердикт

Вдоль всего залива Стиллуотер, на всех этих особняках, многоквартирных домах и коммерческих зданиях, на всей этой горяченькой собственности стоимостью в тридцать чертовых миллионов долларов будет висеть фирменный знак «Недвижимое имущество. Дапри». Через пять лет он может стать миллионером, осознал вдруг Хоппи.

Рингволд прервал его мечты:

– Думаю, ваши комиссионные могли бы составить восемь процентов. Это наш обычный процент.

– Конечно, – едва ворочая пересохшим языком, ответил Хоппи. Не триста, а четыреста тысяч, вот так! – А кто нынешние владельцы? – спросил он, быстро меняя тему, пока его гость не передумал насчет восьми процентов.

Рингволд многозначительно вздохнул, плечи его опустились, но лишь на мгновение.

– Вот здесь-то и начинаются сложности. – У Хоппи упало сердце.

– Собственность находится в шестом департаменте округа Хэнкок, – медленно произнес Рингволд, – а шестой департамент – вотчина инспектора-управляющего по имени…

– Джимми Хал Моук, – поспешно перебил его Хоппи.

– Вы его знаете?

– Джимми Хала все знают. Он работает здесь уже тридцать лет. Самый отъявленный мошенник на всем побережье.

– Вы лично знакомы с ним?

– Нет. Только по рассказам.

– То, что мы о нем слышали, не вдохновляет. Темная личность.

– «Темная» – это для Джимми Хала комплимент. На местном уровне этот человек контролирует все, что происходит в его части округа.

Рингволд прикинулся озадаченным, словно ни он, ни его компания не знали, как подступиться к такому человеку. Хоппи потер опечаленные глаза и задумался о том, как бы не упустить плывущее в руки богатство. Приблизительно с минуту они не смотрели друг на друга, потом Рингволд сказал:

– Нет смысла покупать землю, пока мы не получим гарантий от мистера Моука и местных властей. Как вы знаете, нужно пройти через лабиринт всевозможных утверждений проекта.

– Да, планировка, районирование, архитектурный надзор, эрозия почвы… – продолжил Хоппи, словно борьба со всеми этими инстанциями была для него повседневной рутиной.

– По нашим сведениям, мистер Моук все это держит под своим контролем.

– И правит железной рукой.

Снова пауза.

– Может, попытаться встретиться с мистером Моуком? – предложил Рингволд.

– Не думаю.

– Почему?

– От встреч толку не будет.

– Не понимаю вас.

– Наличные. Просто и грубо. Джимми Хал любит, чтобы ему под столом передавали большие сумки, набитые непомеченными банкнотами.

Рингволд кивнул, грустно улыбнувшись: печально, но ничего неожиданного.

– Об этом мы тоже слышали, – сказал он как бы сам себе. – В сущности, это обычное дело, особенно в местах, где появляются казино. Идет большой приток денег со стороны, и люди становятся алчными.

– Джимми Хал родился алчным. Он воровал тридцать лет, когда никакими казино здесь еще и не пахло.

– И его не поймали?

– Нет. Он весьма сообразителен для местного управляющего. Только наличные, никаких следов, он надежно обеспечивает свою безопасность. Здесь не нужно быть ученым-ракетчиком. – Хоппи промокнул лоб носовым платком, наклонился и, достав из ящика стола два стакана и бутылку водки, налил. Потом пододвинул один стакан Рингволду. – Будьте здоровы, – сказал он, не дожидаясь, пока Рингволд поднимет свой стакан.

– Так что же будем делать? – спросил Рингволд.

– А что вы обычно делаете в подобных ситуациях?

– Обычно мы находим общий язык с местными властями. Речь идет о слишком больших деньгах, чтобы просто так собрать вещички и уехать домой.

– И как же вы работаете с местными властями?

– Ну, у нас есть способы. Вкладываем деньги в избирательные кампании, награждаем наших друзей дорогими поездками на отдых. Платим гонорары за консультации женам и детям.

– А вы когда-нибудь давали откровенные взятки?

– Ну, я бы не сказал.

– А сделать нужно именно это. Джимми Хал – человек простой. Только наличные. – Хоппи сделал большой глоток и причмокнул.

– Сколько?

– Кто знает? Лучше, чтобы было достаточно. Вы недоплатите ему в начале, он зарубит ваш проект в конце. А деньги все равно возьмет. Джимми Хал долгов не платит.

– Похоже, вы неплохо его знаете.

– Те, кто делает дела здесь, на побережье, знают правила его игры. Он – что-то вроде местной легенды.

Рингволд недоверчиво покачал головой.

– Добро пожаловать в Миссисипи, – сказал Хоппи и сделал еще глоток. Рингволд к водке не прикоснулся.

Двадцать пять лет Хоппи играл честно и не собирался менять привычек теперь. Деньги не стоили такого риска. У него есть дети, семья, репутация, положение в обществе. Он посещает церковь, является членом Ротари-клуба. А кто, собственно, этот сидящий напротив незнакомец в шикарном костюме и модных ботинках, предлагающий ему весь мир в обмен на одно маленькое соглашение? Он, Хоппи, конечно, позвонит по телефону и проверит, что это за «KLX» и кто такой мистер Тодд Рингволд, как только тот покинет его.

– В этом нет ничего неожиданного, – повторил Рингволд, – мы сталкиваемся с этим сплошь и рядом.

– И что вы делаете в этих случаях?

– Ну, полагаю, для начала надо прощупать мистера Моука, чтобы понять, насколько вероятна сделка с ним.

– Он будет рад заключить с вами сделку.