Вердикт двенадцати (сборник)

— Симпатичный молодой человек, — сказал Эркюль Пуаро.

— Да, славный парень, и работает хорошо. Все его любят.

5

— Садитесь, Снелл, — дружески предложил майор Риддл. — Мне очень о многом надо порасспросить вас. Думаю, что все случившееся явилось для вас сильным потрясением.

— Еще бы, сэр. Благодарю вас, сэр, — и Снелл опустился на стул с таким сдержанным выражением лица, словно все еще продолжал стоять.

— Вы ведь здесь очень давно?

— Шестнадцать лет. С тех самых пор, как сэр Жерваз… э-э… так сказать, осел здесь.

— Ах да, ведь ваш хозяин в свое время любил попутешествовать.

— Да, сэр. Он и на Северном полюсе побывал, и во всяких других интересных местах.

— А теперь, Снелл, скажите мне, когда вы сегодня вечером видели хозяина в последний раз?

— Я был в столовой, сэр, проверял, все ли готово к ужину. Дверь в холл была открыта, и я видел, как сэр Жерваз спустился вниз, прошел через холл и пошел по коридору к кабинету.

— В котором часу это было?

— Почти в восемь. До восьми оставалось минут пять.

— Тогда вы и видели его в последний раз?

— Да, сэр.

— Вы слышали выстрел?

— Да, сэр, конечно. Но, разумеется, тогда у меня и мысли не было… Как я мог подумать?..

— А что вы подумали?

— Что это машина, сэр. Дорога ведь прямо за оградой парка. Или это мог быть выстрел в лесу — скажем, браконьер. Я и не представлял себе…

Майор Риддл перебил его:

— Когда это было?

— Ровно в восемь минут девятого, сэр.

— Как это вы так точно помните время?

— Очень просто, сэр. Я только-только дал первый гонг.

— Первый гонг?

— Сэр Жерваз распорядился, чтобы за семь минут до гонга на ужин всегда давали еще один гонг. Он всегда требовал, чтобы ко второму гонгу все уже собирались в гостиной. Я давал второй гонг, шел в гостиную, объявлял, что ужин готов, и все шли в столовую.

— Теперь я начинаю понимать, — сказал Эркюль Пуаро, — почему вы казались таким удивленным сегодня, когда звали ужинать. Сэр Жерваз обычно уже был к этому времени в гостиной?

— Я не припомню случая, чтобы его там не было, сэр. Я был потрясен. Я подумал…

И снова майор Риддл резко перебил его:

— А все остальные в это время тоже обычно уже находились там?

Снелл вздохнул:

— Того, кто опоздал к столу, сэр, никогда больше не приглашали в дом.

— Гм… довольно сурово.

— Сэр Жерваз нанял повара, который раньше служил у императора Моравии. Тот любил повторять, сэр, что обед священен, как религиозный обряд.

— А как к этому относились члены семьи?

— Леди Шевени-Гор всегда очень старалась не огорчать мужа, сэр, и даже мисс Руфь не осмеливалась опаздывать к столу.

— Любопытно, — пробормотал Эркюль Пуаро.

— Ясно, — прокомментировал Риддл. — Значит, если ужинают в четверть девятого, вы дали первый гонг в восемь минут девятого?

— Именно так, сэр… но не совсем как обычно. Ужин всегда бывает ровно в восемь. Сэр Жерваз приказал, чтобы сегодня ужин подали в четверть девятого, потому что ждал джентльмена, который должен был приехать последним поездом. — С этими словами Снелл слегка поклонился Пуаро.

— Когда ваш хозяин шел к себе в кабинет, не выглядел ли он чем-то расстроенным или озабоченным? — продолжал начальник полиции.

— Не могу сказать, сэр. Я был слишком далеко, чтобы судить о выражении его лица. Просто я видел, как он шел, вот и все.

— Он прошел в кабинет один?

— Да, сэр.

— А потом кто-нибудь еще входил туда?

— Не могу сказать, сэр. Я сразу пошел в буфетную и оставался там до тех пор, пока не подал первый гонг в восемь минут девятого.

— И тут вы услышали выстрел?

— Да, сэр.

Пуаро ненавязчиво вставил свой вопрос:

— Другие тоже, наверное, слышали выстрел?

— Да, сэр. Мистер Хьюго и мисс Кардуэлл. И мисс Лингард.

— Они тоже были в холле?

— Мисс Лингард вышла из гостиной, а мисс Кардуэлл и мистер Хьюго как раз спускались вниз.

— И что, этот звук обсуждали? — поинтересовался Пуаро.

— Да, сэр, мистер Хьюго спросил, будет ли к ужину шампанское. Я ответил, что поданы шерри, рейнвейн и бургундское.

— Он решил, что это пробка от шампанского?

— Да, сэр.

— Никто не принял это всерьез?

— Нет, сэр. Все вошли в гостиную, разговаривая и смеясь.

— А где были остальные домочадцы?

— Не могу сказать, сэр.

— Вы что-нибудь знаете об этом пистолете? — Майор Риддл достал его и держал на ладони.

— Он принадлежал сэру Жервазу. Сэр Жерваз всегда хранил его здесь, в ящике стола.

— Обычно он был заряжен?

— Не могу сказать, сэр.

Майор Риддл положил пистолет и прочистил горло.

— Теперь, Снелл, я задам очень важный вопрос. Надеюсь, вы ответите мне предельно честно. Известна ли вам какая-нибудь причина, которая могла заставить сэра Жерваза покончить с собой?

— Нет, сэр. Мне ничего не известно.

— Последнее время сэр Жерваз не казался вам странным? Подавленным? Расстроенным?

Снелл смутился:

— Простите, что говорю это, но сэр Жерваз всегда вел себя так, что постороннему человеку он мог показаться странным. Он был очень необычный джентльмен, сэр.

— Да-да, я знаю.

— Посторонние не всегда понимали сэра Жерваза. — Снелл произнес это слово «с большой буквы».

— Знаю, знаю. Но не было ли чего-то, что вы назвали бы необычным?

Дворецкий колебался.