Вердикт Лондона. Ностальгический отчёт

Настоящий путевой отчёт о краткой научно-технической командировке в Лондон касается событий конца 70-х годов, времени зрелости нашего поколения. Поэтому перед вами типичный продукт ностальгии, но он вполне достоверен по своему содержанию. Мне с удовольствием вспоминается серо-чёрный пейзаж с солдатскими полушубками охраны, окружившей вылетающий на Запад авиалайнер, и неистовый шум его двигателей. Эти кадры были последним «прости» родины. Новая модель «Ил» с тремя турбинами начала свой полёт, тёмное небо вдруг сменило своей необъятностью вихри позёмки в свете посадочных огней аэропорта. Белый снег и чёрный лес пропали из вида. Целый Евразийский континент скрылся в полной темноте.

Отлёт стал завершением прошедшего этапа хлопот прежней жизни, мне было под пятьдесят, и реализацией давней мечты увидеть Англию. Это было началом моего пути в Лондон. Это был апофеоз мировой показухи, политического шоу Брежнева, которые вскорости почили в Афганистане. Это был свободный полёт отечественного специалиста по электронике в космическое пространство уважаемой и известной Международной электротехнической комиссии (МЭК), орбита – Технический комитет № 56, надёжность. Это было начало 1978 года, и никто тогда не знал, что этот год станет годом начала процесса нашего международного и национального краха, крушения всей политики коммунизма. Для нас всех это был год новых, светлых надежд на мир и счастье. Это было время вершины расцвета страны. Повторюсь, это было осуществление моей первой и последней, казалось, несбыточной мечты.

Действительность вдруг стала чудом. Стольким людям, готовым к международной поездке, было отказано, иногда в самый последний момент. Поэтому сама возможность выиграть в этой игре в свободу выглядела сверхъестественной. Когда я собирался и ехал в аэропорт Внуково, проходил в нём контроль, когда шёл по пустынным, холодным, унылым и сонным коридорам аэропорта мимо утомлённого, в помятой форме капитана-пограничника, я по-своему чудесным образом проходил сквозь железный занавес. Мы с капитаном оба знали правила игры. Он был последней частицей системы, которую я должен был покинуть, не смотря на мои отлично связанные этой системой руки и ноги. Мы играли свои роли.

– Привет. Попробую слетать на недельку в Лондон…

– Попробуйте…

Это была последняя и чисто формальная точка присмотра перед тем, как сесть из трубы терминала в самолёт, последняя попытка явить могущество социального равенства и справедливости под недремлющим оком КГБ. Безмолвный пустой коридор неотвратимо увлекал меня из России в Англию. Три метра ширины промороженного пластикового пола коридора были проходом в огромный мир. Этот проход метафизически существовал в железном занавесе длиной в двадцать тысяч километров. Мы оба знали, что не можем уклониться от своей судьбы, избежав этой игры: он был казак, я – разбойник, влюблённый в Англию со своих одиннадцати лет. Тогда, в эвакуации, я впервые услышал английскую речь в кружке языка от изысканной дамы, нашей великолепной учительницы, профессора Ленинградского университета.

Я улавливаю ваш телепатический вопрос: как же это произошло? Отвечу кратко, поскольку глаза боятся тьмы знаков, кучи бумаг. Смогу ли? Постараюсь, пока руки делают. Впрочем, может лучше сэкономить свечи. Поэтому у меня есть к вам одна маленькая просьба. Пожалуйста, прочитайте первый клип до конца. Первое впечатление обычно самое правильное. А дальше, решайте, стоит ли знакомиться с отчётом.

Вам будет представлен период советской жизни, когда как-то странно повысилось количество разрешаемых зарубежных поездок. Например, наш институт получил сразу, в один день, три письма из Москвы, из главка, в которых говорилось о государственной необходимости проведения за рубежом разных важных встреч с участием наших специалистов. Одно из них и стало моей судьбой. Руководство института вынесло по этим письмам вердикт о трёх счастливчиках. Это были начальник отделения Николай Фёдорович (Н.Ф.), начальник отдела Владислав Александрович (В.А.), начальник лаборатории, коим стал я. Мы были руководителями различных по составу и объёму работ подразделений, имели разное начальство, и входили в компанию приятелей, без претензий друг к другу, с кругом общих интересов.