Вердикт: невиновен!

Боря тряхнул головой, скидывая оцепенение, отстранился от меня, и братья вышли за дверь. Прижав ладони к щекам, я усилием воли отогнала воспоминания о скорбных глазах Бориса и стала ждать возвращения своего героя. Теперь, когда мечты обретали реальные очертания, я уже не знала, хочу этих отношений или нет. Было немного страшно, словно я собираюсь войти в горный поток и не знаю, собьёт меня с ног течением и размолотит о камни, или подхватит и понесёт к волшебным берегам.

–Агата, ты готова? – прокричал из приёмной Леонид, и я, подхватив сумку, побежала на зов.

Когда я проходила мимо стола Ветровой, она саркастически хмыкнула и дёрнула плечом. Борис уткнулся в бумаги и даже не поднял голову, чтобы попрощаться.

Вечерняя Москва переливалась огнями, гудели машины, и манили увеселительные заведения. Пиццерия на Покровке, где я никогда не была, но куда всегда мечтала зайти, оказалась выдержана в средиземноморском стиле. Мне сразу же понравился маленький уютный зал и вкуснейшая брускетта с домашним итальянским вином. Леонид ел с аппетитом, отдавая должное и пицце, и вину, хотя был за рулём. Я намекала, что можно взять такси, но мой кавалер отверг эту идею.

–Не хватало, чтобы наш разговор услышал посторонний, – недовольно сказал он, подливая в свой бокал из хрустального графина.

Заинтригованная, я ждала, когда же моя любовь заговорит о чём-то таком, что не предназначено для посторонних ушей, но монолог отвергнутого коллеги вертелся в основном вокруг вероломства Маши Ветровой.

–Машка ещё пожалеет, – говорил Леонид, с аппетитом налегая на салат из морепродуктов. – Конечно, у отца имеется коттедж на Новой Риге и обширные связи в сфере юриспруденции, но и у меня со временем всё это будет. А вот с интимной стороной жизни у Машеньки возникнут большие проблемы. Папа вожделеет каждую проходящую мимо даму. Мать с этим смирилась и дала отцу полную свободу, но я очень сомневаюсь, что Машку такая ситуация устроит.

Устинович-средний замолчал, и я, привыкшая к тому, что Борис живо интересуется всеми моими делами, решила обсудить с ним свои проблемы:

–Лёнь, помнишь, ты рассылал в колонии запросы по делу Глаголевой?

–Допустим, – согласно кивнул головой Леонид.

–В тот день у меня украли адвокатское удостоверение, а сегодня в архиве какая-то дамочка по нему обратилась с запросом. Причём запрашивала нужный мне приговор. Как ты думаешь, кто бы это мог быть?

–Да брось ты работой голову забивать, – недовольно поморщился Устинович-средний. – У людей жизнь рушится, а ты из-за какого-то древнего приговора расстраиваешься. Ты лучше послушай, какая у нас сегодня история произошла. Прямо с утра заявился папочка с букетом цветов, а Машка, как обычно, пришла на работу только к одиннадцати. Так Эд Георгиевич сначала отчитал Ветрову за опоздание, а потом бухнулся на колени и давай просить её руки. Можешь себе представить, как мы с Кирой Ивановной веселились на кухне…

Вполуха слушая Леонида, я достала «Самсунг Гэлакси» и, чтобы не умереть со скуки, принялась чистить память аппарата.

–И со здоровьем у отца неважно, – не замечая моего томления, продолжал Леонид. – Мать каждый день ходила к нему готовить парные котлетки из телятины, а Машка разве будет возиться с диетой для язвенника? Отец у неё загнётся через месяц.

–Мы в кино не опоздаем? – оторвав глаза от дисплея коммуникатора, напомнила я о цели нашего свидания.

–В кино? – растерялся Леонид. – Ах да, в кино! Ну что же, пойдём, посмотрим новое творение режиссёра Мережко.

Расплатившись по счёту, мы вышли из пиццерии и пешком направились к кинотеатру. Фильм мне не понравился. Был он затянут, со слабым сюжетом и состоял из недомолвок и полунамёков. Леонид, хоть и проспал три четверти картины, устроил подробный разбор просмотренного произведения.

–Автор явно пытался снять фильм в стиле нуар, но не справился с поставленной задачей, – помогая мне надеть пальто, принялся рассуждать кавалер. – Для нуара не хватает мистической составляющей. Нужно вставить побольше многозначительных длиннот и сделать бодигарда главной героини посланцем адских сил. Тогда было бы понятно, кто этот персонаж и что он делает в картине. Пусть бы у него для большей убедительности и живости образа были на спине чёрные крылья, когда он голый мылся в душе. И вообще, непонятно, с чего это вдруг картина называется «Красная комната»?

–Действительно, непонятно, – вяло откликнулась я, застёгивая пуговицы пальто и стараясь не показывать то ужасающее раздражение, которое Устинович-средний у меня вызывал. Совершенно неожиданно я поняла, что всё это время любила вовсе не Леонида, а некий придуманный образ, ничего общего не имеющий с этим занудным напыщенным парнем. – Ну, Лёня, спасибо за прекрасный вечер, я, пожалуй, поеду.

–То есть как это «спасибо»? – удивился былой предмет моего обожания. – Ты что же, домой собралась?

–Поздно уже, – скупо улыбнулась я, даже не пытаясь скрыть разочарование, явственно звучащее в голосе.

–Подумаешь, поздно! Поедем ко мне, я мать отправил к бабушке, – заговорщически понизив голос, проговорил Устинович-средний.