Вердикт: невиновен!

–Всё-таки Лиза! – пробормотала я, стукая себя кулаком по коленке.

–Простите, что вы сказали? – не расслышал начальник санчасти.

–Я говорю, огромное спасибо! – Я почти кричала в трубку.

–Да ну, не стоит благодарности, – смутился собеседник и дал отбой.

Я пожевала колпачок ручки, которой записала в блокноте крупное слово «Лиза», и набрала номер Джуниора.

–Борька, ты не поверишь, но мальчик отпадает, остаётся одна девочка! – прокричала я в трубку. – Я уверена, что это Лиза.

–И откуда у нас такая уверенность? – поинтересовался кудрявый друг.

–Мне только что звонили из колонии города Судок! Теперь всё сходится! Из Дома малютки Судской колонии малышку забирает бабушка, но не справляется с воспитанием внучки и подкидывает ребёнка в детский дом! Знаешь, Борь, позвоню-ка я Юле, предупрежу, чтобы была осторожнее со своей подругой. Ты подъезжай к университету, ладно? Что-то на душе неспокойно.

Скинув вызов Бориса, я стала трясущимися от волнения руками набирать номер Юли, но телефон абонента был вне зоны доступа Сети. Тогда я выбралась из машины и побежала в сторону общежития, собираясь как можно скорее убедиться, что с Юлей всё в порядке.

На втором этаже привычно грохотала музыка. Подбежав к двери комнаты, я постучала, ожидая ответа. Музыка продолжала сотрясать стены коридора, но дверь была безнадёжно заперта. Я подёргала ручку и огляделась по сторонам. В дальнем конце коридора показалась высокая фигура в цветастом халате. Я двинулась навстречу девушке, заранее приветливо улыбаясь.

–Простите, вы не знаете, где Юля Щеглова из двести второй комнаты?

Девушка поравнялась со мной и поправила съехавшее с головы полотенце.

–Юлька ещё вчера поехала домой, у неё отец из Бельгии приезжает, – поделилась она.

–А Лиза Исаева где, не подскажете?

–Исаева с утра на кухне толкалась, а потом куда-то ушла, а музыку забыла выключить. Теперь слушаем всем этажом этот её панк-рок. А вы откуда? Из деканата?

–Я адвокат Агата Рудь, защищаю Володю Мызина, – пояснила я.

–Да, жалко парня, – сочувственно кивнула полотенцем на голове девчонка. – Передавайте Вовику привет.

Я стукнула ещё раз в дверь комнаты клиентки и, не дождавшись ответа, повернула назад. В машине я достала коммуникатор и стала звонить Борису:

–Борь, Юля не отвечает. И в общежитии её нет. Девочка с её этажа говорит, что Щеглова поехала домой, но я что-то волнуюсь. Съезжу, пожалуй, в Пряжск. А ты приезжай сюда – помнишь, двести вторая комната?

–Забудешь тут, – недовольно проворчал Джуниор. – Мать на меня до сих пор дуется.

–Помнишь – и хорошо, – не дала я втянуть себя в дискуссию. – Приезжай и стереги Исаеву. Как придёт – любыми правдами и неправдами вези её к нам в контору, будем колоть.

–Эй, подруга, ты не слишком круто взяла? – насторожился Борис. – Ты же не полиция, чтобы колоть подозреваемого.

–А я её психической атакой возьму, – пообещала я.

–А если она не поедет? – ныл Устинович-младший.

–Скажи, что знаешь про неё такое, что ей лучше не отказываться. Я к вам позже подъеду.

–Адрес Щегловой у тебя есть? – обречённо спросил приятель.

–Само собой. В договоре забит, – гордо ответила я, перебирая бумажки в поисках нужной странички.

–Если что, я на связи, – вздохнул Борис, понимая, что проще уступить, чем спорить с одержимой идеей фикс женщиной. – Освободишься – позвони.

Я сказала «ага», кинула смартфон на соседнее сиденье и включила зажигание.

Дорога до Пряжска делилась на два участка – на территории Московской области имелось вполне приличное шоссе, а вот Тверская область, как по мановению волшебной палочки, превращалась в сплошные выбоины и колдобины. До усадебного дома старой постройки, в котором жила Юля, я добиралась как по прифронтовой полосе, изрытой бомбёжками и шрапнелью. Дом Щегловых стоял в глубине участка, густо засаженного фруктовыми деревьями, серыми и голыми в это время года. Честно говоря, я совсем не так представляла себе дом своей нанимательницы. Юлины мать с отцом, не вылезавшие из Бельгии, могли бы сделать простенький ремонт или хотя бы покрасить облупившийся домишко, не говоря уже о том, чтобы поправить прохудившуюся крышу веранды. Подойдя к покосившейся калитке, я постучала в деревянную створку. Из глубины участка послышался лай собаки, и из-за дома вышла пожилая женщина в старенькой куртке. Я махнула ей рукой и крикнула:

–Здравствуйте! Могу я видеть Юлю Щеглову?

Женщина улыбнулась и пошла по дорожке, вымощенной тротуарной плиткой, к воротам. В руке она держала ведро с пожухлой травой.

–Вы к Юлечке?

Стараясь не показывать своего беспокойства за жизнь девушки, я улыбнулась и коротко кивнула:

–Да, к Юле. Хотела с ней поговорить.

–А Юли сейчас нет, она в гости пошла. У неё через два дома жених живёт, Саша Нечаев, хороший мальчик. Юлечка скоро придёт, сказала, что ненадолго. Вы подождёте?

–Если можно, – в замешательстве ответила я.

Женщина шагнула в сторону, пропуская меня на участок, и заперла за мной калитку. Вернувшись к дому, она поставила ведро у крыльца и поднялась на веранду, делая приглашающий жест.

–Пойдёмте, я вас чаем напою, – радушно сказала она.