Вердикт: невиновен!

– Первой лекцией должна была быть история, – сбивчиво начала Щеглова. – Читает её наш декан, профессор Черненко, но он не пришёл. Мы сначала обрадовались, думали, пораньше сбежим. Потом у нас по расписанию физкультура, предмет необязательный, на него можно не ходить. Только мы с Вовой собрались по-тихому уйти и поехать в Коломенское, как ректор приводит строгого такого дядечку и говорит, что это следователь Седых, он выясняет обстоятельства смерти Петра Михайловича. Вроде бы профессор Черненко убит, и работники прокуратуры будут допрашивать каждого, выясняя, что нам известно по этому поводу.

Юля замолчала, рассматривая портрет Плевако, вставленный в рамку из его собственных цитат. Портрет великого российского адвоката таким оригинальным способом оформил и собственноручно прибил над стойкой секретаря хозяин нашего бюро. Ниже в стеклянном футляре висела серебряная медаль имени Плевако за вклад в дело отечественной юриспруденции. Этой награды адвокатская контора в Кривоколенном переулке удостоилась два года назад, и мы ею очень гордимся. Я перехватила рассеянный взгляд Юли, блуждающий по стенам, и решила уточнить:

– Насколько я понимаю, Владимир что-то знает об убийстве преподавателя, раз его забрали в СИЗО?

– Ну да, он знает. И я знаю, – чуть слышно пробормотала Юля, опуская глаза.

Клиентка сидела на краю стула для посетителей, подавшись вперёд и обхватив ладонями чашку с горячим напитком, и было видно, что девушка напряжена до предела.

– Я и Вова были в квартире Петра Михайловича незадолго до убийства, – сдавленным голосом продолжала Щеглова, не поднимая глаз.

– Что вы там делали? – вскинула я бровь.

Это движение мимических мышц лица я переняла у одной телеведущей и отрабатывала перед зеркалом по двадцать минут в день. Ведущую вскинутая бровь делала значительной и умной, и мне казалось, что таким нехитрым способом я тоже вырастаю в глазах клиентов.

– Прямо не знаю, как начать, – окончательно смутилась девушка, теперь уже растерянно глядя на мой лоб.

Чтобы не сбивать Юлю с мысли, я вернула лицу прежнее выражение и участливо подсказала:

– Начинайте по порядку.

Юля согласно тряхнула кудряшками и, поставив на стол чашку, из которой так и не сделала ни одного глотка, заговорила:

– Понимаете, я учусь на бюджетном отделении, поэтому для меня очень важно, чтобы не было троек. По всем предметам я успеваю нормально, только у Черненко постоянно получаю «удочки». У меня есть подруга, Лиза Исаева, она с Петром Михайловичем хорошо ладит. Вернее, теперь уже, получается, ладила. Вот. Исаева посоветовала прийти к профессору домой, вроде бы на консультацию, и затащить его в постель. Лиза говорит, что сама так делала. Ну, я и пошла. Пришла, в дверь позвонила, Пётр Михайлович меня в кабинет провёл и на диван усадил, а сам пошёл в кухню чайник ставить. Я сижу, не знаю, что мне делать. Самой раздеваться вроде неловко, но надо же Черненко как-то намекнуть, что я собираюсь ему отдаться взамен на пятёрку по истории. Я расстегнула блузку, сняла юбку, и тут в дверь позвонили. Я перепугалась, стала одеваться и вдруг услышала голоса. Даже не просто голоса, а крики.

Клиентка взяла со стола чашку и сделала большой глоток. Обожглась, поперхнулась, закашлялась и, морщась, поставила её обратно. Начало было интригующим.

– Кто же пришёл к профессору? – заинтересовалась я.

Прокашлявшись и восстановив дыхание, Юля вытерла тыльной стороной ладони набежавшие на глаза слёзы и проговорила:

– Пришёл наш однокурсник Гарик Миносян. Он принёс Черненко деньги. И очень рассердился, когда декан отказался их взять. Миносян даже кинул пачку купюр в лицо Петру Михайловичу, так, что они разлетелись по всей прихожей.

Я попыталась представить картину происшествия, и у меня тут же возник следующий вопрос:

– Юля, а вы не знаете, за что Миносян хотел заплатить профессору?

– Насколько я слышала, – быстро проговорила клиентка, – Гарик кричал, что Черненко сам не знает, чего хочет. То ему неси деньги, то не надо. Что он, Гарик, продал машину, чтобы профессор не выгонял его из института за неуспеваемость. Парень заявил, что, наверное, он Петру Михайловичу просто мало даёт, вот декан и строит из себя непонятно кого. Должно быть, другие студенты приносят взятки побольше, но ему, Гарику, негде взять ещё денег, он не позволит делать из себя дурака и найдёт способ остаться в институте. А потом он кинул деньги Черненко в лицо.

Юля замолчала, прикусила губу и остановившимся взглядом смотрела в окно, словно не зная, продолжать ей или нет.

– И что было дальше? – вкрадчиво спросила я, опасаясь спугнуть рассказчицу неосторожным вопросом.

Юля оторвалась от окна, перевела взгляд на меня и на одном дыхании выпалила:

– Потом Гарик выскочил за дверь, а профессор к деньгам даже не притронулся. Пётр Михайлович вернулся в кухню и продолжил готовить чай. Только я снова собралась раздеваться, как в квартиру ворвался Вовка Мызин и ударил профессора по лицу. Я выбежала из кабинета, взяла в прихожей плащ и поехала в общежитие.

– А Володя?