Верен до конца

— Насчет дьявола, бабушка, к попу обращайся, — сказал я старухе. — Я не специалист по нечистой силе. Раньше, как старики говорят, у нас в Белоруссии и черти водились, и лешие в лесу, и русалки на болотах, но мне лично не случалось с ними встречаться. Может, в гражданскую с белополяками в Польшу сбежали?

Снова послышался смешок. Настроение немного разрядилось, однако по-прежнему оставалось воинственным. Кроме меня и Дубовского женщин агитировали два председателя: сельсовета и колхоза, присоединились еще несколько коммунистов, местный учитель.

— Надо же когда-нибудь заменять тяжелый ручной труд машинным, — урезонивал я толпу. — Рабочие старались для вас, делали комбайны по-ударному, а вам они, оказывается, ни к чему. Иль вам и без уборки ржи дела мало? Ну, начнете вы сами жать серпами, застрянете тут надолго, а кто будет работать на огородах? На фермах? Сколько вам тут с серпами гнуться? Недели и недели, зерно осыпаться начнет. А комбайн за считанные дни все уберет. Да еще тут же и обмолотит. Может, вы и за цепы возьметесь? Поймите, товарищи: механизация в сельском хозяйстве будет расти из года в год. О вас же государство заботится, чтоб вам работалось легче.

Снова женщины замололи языками — одна об одном, другая о другом. Дельного возразить они ничего не могли и лишь без конца повторяли, что раньше обходились без комбайнов и сейчас обойдутся. Высокий пронзительный голос выкрикнул:

— Знаем мы вашу помощь! Потом десятую меру сдерете!

— А вы хотите все бесплатно получать? На вырученные деньги государство будет новые комбайны выпускать. Молодежь из вашей деревни сама начнет осваивать машины, значит, хлеб этот пойдет вашим же сыновьям.

— К тракторам-то привыкли, — убеждал женщин председатель сельсовета. — Попробуй теперь у вас их отнять. Раскумекали, как быстро пашут и боронуют!

— Так и комбайны просить будете, — вторил один из активистов. — Бессознательные вы клуши!

Все больше собиралось мужчин, они слушали нас внимательно, что-то обсуждали между собой. Чуть ли не весь Клинок собрался на этом загоне.

Часа три, наверно, прошло. Ясное небо за это время потускнело, запад затянуло тучами, оттуда слышалось погромыхивание; за лесом уже лил дождь.

Дубовского снова прорвало.

— Подумать только! — со злостью воскликнул он. — А? Уговариваем: «Пожалуйста, возьмите комбайн!» Да на него десятки заявок из других колхозов… Как хотите, Василий Иванович, заберу я у них машину. Сколько золотого времени потеряли! Уже полдень. Петро! — заорал он комбайнеру. — Сворачивай! Поедем в «Первое мая».

Я видел, что Дубовский потерял над собой власть и может все испортить.

— Хотите поссориться с МТС, товарищи? — перебил я его, незаметно снова дернув при этом за рукав Дубовского. — Уж тогда, действительно, уважения вам МТС оказывать не станет и скорого ремонта своего сельхозинвентаря не ждите.

С неба упало несколько тяжелых капель. Люди стали поднимать головы, поглядывать на клубящиеся тучи.

— Глядите, не застрять бы вам надолго на этом поле с косами да серпами. Решайте скорей, не то уедем.

В конце концов женщины отступились от комбайна. Степной корабль плавно тронулся по ржаному полю, пригибая мотовилом колосья и срезая их, будто громадными ножницами.

Тучи прошли стороной, лишь чуть окропив хлеба, и когда мы уезжали, то слышали стрекотанье машины, видели густую мякинную пыль над загоном.

В тот год в Клинке не только вовремя убрали колосовые, но и успешно закончили весь цикл сельскохозяйственных работ.

Уже потом, зимой, после отчетно-выборного собрания в колхозе имени Ленина, одна из участниц «бунта» мне призналась:

— Дело не только в десятой доле, Василь Иваныч. Говорили, будто при комбайновой уборке много зерна вытекает. Вот мы, бабы, по дурости и всполошились.

Наша червенская районная партийная организация насчитывала всего около трехсот коммунистов. И вот из этого немногочисленного передового отряда надо было растить людей, которые могли бы стать организаторами, настоящими боевыми командирами производства.

Задача эта была не из легких.

Осложнялось положение с кадрами еще и тем, что в Червене было мало специалистов.

Нас спасало лишь то, что всегда находились подлинные энтузиасты — коммунисты, комсомольцы, беспартийные, которые не щадили своего здоровья, времени, стремясь вникнуть в самую суть того или иного дела.

Вот среди таких мы и подыскивали замену негодным работникам, не оправдавшим доверия.

Вскоре же после приезда в Червень мне стало ясно: надо приводить в порядок МТС — нашу индустриальную базу сельского хозяйства. Несколько раз приезжал я туда, осматривал с директором и главным инженером машинный парк, мастерские. Все это в Червене было плохонькое, изношенное. Тракторы — «натики» и «ХТЗ», всего около полусотни. Мастерские тесные, оборудование в них устарелое, станков не хватает.