Вереск и Полынь

Уже на следующий день после смерти тёщи он увидел резкие перемены в поведении дочери. Она вдруг превратилась в избалованную и очень капризную девушку. Чувствуя огромную вину за то, что не занимался ей, а отдал бабушке и пустил всё на самотёк, Вилмер поклялся себе, что сделает дочь счастливой, во что бы то ни стало. Когда Брук потребовала живую игрушку, Флорес пошёл и на это. Позже ему пришлось убить обе игрушки, когда они наскучили дочери, чтобы мужчины не выдали их тайну. Он выбирал жертвы, исходя из вкуса Брук, а узнавать всю информацию о них помогали знакомства в модельных агентствах и театре, которые он получил, благодаря работе. Собственно именно из-за работы Брук и увидела Коннора и Дина на фотографиях. Снимок Юстаса Флорес сам показал дочери, когда узнал о его отпуске. Брук одобрила новую игрушку и с удовольствием взялась за его похищение.

Умкана же ничего не знала о проблемах Флореса и никогда не видела его дочь, так же как и никто из его коллег.

Вернувшись домой ближе к ночи, Эриш обнаружил брата в гостиной. На столике перед ним стояла начатая бутылка того самого вина, которое Эриш приобрёл в «Лорете», а на диване лежала папка с рукописью Сары Кей.

– Я совсем немного выпил, – проговорил Юстас. – Тебя ждал, мы же договорились отметить, когда поймаем маньяка.

– Я думал, ты спишь. Ты же собирался отдыхать.

– Наливай вино. На кухне есть бутерброды, если хочешь.

– А ты?

– Я уже поел.

– Чем тебя так увлекла эта книга?

– Неплохо написано для начинающей писательницы. И тема острая.

– Домашнее насилие?

– Любое насилие. Когда человек лишён свободы и вынужден делать не то, что он хочет, а то, что нужно не ему, а кому-то ещё.

– Все мы в чём-то несвободны.

– Одно дело – подчиняться закону своего государства или выполнять свои должностные обязанности, как там Макс говорил, субординация, а совсем другое – жить, исполняя чьи-то прихоти и полностью подавлять свою волю.

– Хочешь сказать, что тебе это знакомо?

– Возможно, было когда-то.

– Когда? – спросил Эриш, уже зная ответ.

– Когда я работал на Буркхарда. Но ты будешь прав, если скажешь, что всё было совсем не так. И вообще я порой сам управлял Буркхардом, хотя он того и не замечал. А мне даже иногда это нравилось. Теперь же я постоянно кем-то управляю, и Манекенщик получает от этого удовольствие. Но свою работу же надо любить, правильно?

– Я люблю осознавать, что помогаю сделать этот мир хоть немного чище, освобождая его от грязи, – проговорил Эриш. – Этому меня учил отец. Этим занимается и он сам, это делал и наш дед.

– Верно, – кивнул Юстас. – Это должно перевешивать чашу весов.

– А что на второй?

– Вся та грязь, в которую мы сами вляпываемся, пока чистим мир.

– Но уборка по-другому и не получится. Ты же не станешь, например, разгребать мусор в парадном костюме.

– Какой у меня умный братец лис.

– А ещё я очень скоромный. Прямо как ты, братец суслик.

Юстас улыбнулся.

V

В кабинете Эскота в «Ирбисе» пахло свежесваренным кофе, а сам Юстас пытался вчитаться в документы, которые ему необходимо было подписать. Когда к нему вдруг вошла совершенно бледная девушка, Эскоту показалось, что он уже видел её раньше.

– Говорят, ты тоже был похищен, но тебе удалось спастись, – проговорила она.

– Да, мне повезло, – с улыбкой кивнул Юстас.

– Алан мёртв, Каллум мёртв, а ты жив.

– Простите, а вы кто?

– Какая уже разница? Я любила Алана. Это несправедливо. Я ведь много слышала о тебе. Ты настоящий везунчик. Знаю, что в детстве ты тоже попался в лапы маньяку, но он не успел ничего с тобой сделать, тебя спасли, а его убили. И вот опять. Алан мёртв, а ты жив.

– В этом нет моей вины.

– Ты не должен был выжить.

– Мне кажется, вам нужна помощь.

– Мне уже ничего не поможет. Как и Алану.

Юстас встал из-за стола и медленно зашагал к девушке.

– Не подходи ко мне! – она полезла в свою сумочку и начала в ней судорожно что-то искать. Эскот вколол ей сильное снотворное одновременно с тем, как она всё-таки вытащила газовый баллончик и успела его распылить. Юстас подхватил падающую девушку и вслепую уложил на диван, а только потом схватился за лицо, которое горело огнём. Глаза дико слезились, их буквально невозможно было открыть, в горле начало першить. Добравшись до двери, Эскот открыл её и позвал Сьюзан, свою секретаршу.

– Ой, что с вами случилось? – ужаснулась она. – Вызвать врача?

– Я сам себе врач. Мне просто нужна ваша помощь, потому что я ничего не вижу. Сначала промокните мне лицо влажной салфеткой, пожалуйста, а потом принесите молока, будем меня им умывать. Затем я проплачусь и напишу вам капли, которые надо будет приобрести в аптеке.