Вереск и Полынь

– Тогда выходит, они в курсе вот этого? – и Эриш протянул Гоуну кассету. Эфа достал из ящика стола диктофон и, перемотав на начало, включил.

– День первый, – послышался голос Юстаса. – Пока я больше нервничаю, чем на самом деле ощущаю действие вируса. Посмотрим, что будет дальше.

Гоун нажал на «стоп».

– Я, конечно, предполагал, – проговорил он, – но твой брат сумел превзойти мои ожидания.

– Он лекарство разработал. Судя по всему, успешное.

– И скоро Тод провозгласит себя спасителем мира.

– Разве нельзя это остановить прямо сейчас?

– Ты нашёл Дилгера? Он дал показания против Тода?

– Но если его скрывают бывшие агенты, почему мы не можем с ними договориться?

– Иди, попробуй, договорись, – хмыкнул Эфа.

– Если бы ты сейчас не занимал эту должность, ты бы тоже был на их стороне?

– Давай не будем углубляться в мою биографию. Единственный, кто может с ними договориться, это сам Вернер. Агенты служили, служат и будут служить только одному человеку. Губернатору Айланорте. Как и ты, как и твой брат. Продолжай выполнять свою работу, агент Вереск.

Юстас достал чистую кассету, вставил её в диктофон, подошёл к телефону и набрал номер Тода. Когда слуга позвал хозяина, Эскот был готов услышать всё, что о нём думают, но, к его удивлению, министр проговорил:

– Хорошо, что ты позвонил. Приезжай, пожалуйста.

– Тебе плохо?

– Просто приезжай, – и Тод повесил трубку.

Если Юстас и хотел спать, когда вернулся в «Элизиум», то после разговора с братом сон у него как рукой сняло, а теперь он чувствовал себя лишь ещё бодрее. Когда он приехал к Тоду, тот встретил его, лёжа на диване в гостиной. Рядом на столике стоял стакан воды.

– Ты так себя доведёшь, – сев рядом, проговорил Эскот.

– Как думаешь, я ведь уже не молод для инфаркта?

– В твоём возрасте он тоже случается.

– Вообще-то я хотел, чтобы ты заявил обратное.

– Знаю. Но зачем я буду врать фельдшеру?

Юстас достал из сумки фонендоскоп и стал слушать сердцебиение Тода. Затем начал щупать его пальцами между рёбер, на что его пациент отреагировал очень болезненно.

– Покашляй, – попросил Эскот.

– Мне так ещё больнее, – ответил Тод.

– Боль какого характера? Опоясывающая?

– Да.

– Сам назовёшь диагноз или хочешь услышать его от меня?

– Говори.

– Невралгия. Но мы прямо сейчас можем поехать в неотложку и сделать тебе кардиограмму, чтобы ты успокоился.

– Какие ещё варианты?

– Я дам тебе обезболивающее, мы уложим тебя на жёсткий матрас. Плюс могу сделать тебе расслабляющий массаж. Если тебе станет легче…

– …это точно невралгия, – закончил Тод. – Давай. Кстати, зачем ты мне звонил?

– Нам нужно срочно действовать, вот зачем. Эриш очень глубоко копает.

Юстас осторожно нажал кнопку записи в кармане.

– Но что он может? Дилгера же нет в живых, а больше показания против меня дать некому. Я ведь прав?

– Прав. Но не бывает людей, которые не оставляют следов.

– Допустим. Что ты предлагаешь?

– Спровоцировать волну возмущения. Народ уже и так готов к этому. Им нужен только толчок.

– Принеси обезболивающее, а потом продолжим разговор.

Кивнув, Юстас остановил запись. Он не собирался сейчас пускать эту кассету в дело, но решил, что она будет его запасным вариантом. Фоноскопическая экспертиза не самая лучшая улика для прокурора, но на безрыбье и она подойдёт.

Когда через некоторое время Тоду полегчало и он согласился с тем, что у него был всего лишь приступ невралгии, Юстас решил вернуться к их разговору.

– А вы не считаете, господин Эскот, что мне желательно попробовать хоть немного выспаться перед новым рабочим днём? – спросил Тод.

– Я считаю, что уже завтра мы должны что-то предпринять.

– Тогда пройдись по заводам. Какие-то из цехов ведь ещё продолжают работать. И раздай им листовки.

– Мне их самому сочинить?

– Со статьями в газете у тебя неплохо получилось. Думаю, ты справишься. А потом посмотрим, как на несанкционированный митинг отреагирует Вернер. Исходя из этого, подумаем о нашем следующем шаге.

Оставив Тода отдыхать, Юстас поехал в «Ирбис», в котором сейчас не было никого, кроме ночного сторожа, сел за стол своей помощницы, вставил бумагу в печатную машинку и задумчиво уставился на чистый белый лист.

«Граждане Айланорте!» – напечатал он и снова задумался. Когда-то он собственноручно едва не возродил союз «Атадо», сочинив листовки от его имени. Для этого он перелопатил старые документы и тщательно изучил речи Ромула Хата и Пола Вайпера. Но сейчас нужно было нечто иное.

«Мы все устали жить в страхе! – продолжил Юстас. – А, может, хватит бояться? Мы прячемся по домам, как сурки в своих норах. Представьте, что будет, если мы продолжим прятаться? Сколько цехов встало сегодня? Сколько встанут завтра? Кто заплатит нам за сидение по домам? Может, губернатор? Вряд ли он залезет в свой карман, чтобы выдать нам жалование. Так давайте спросим у него, сколько это будет ещё продолжаться! Приходите на площадь перед губернаторским дворцом сегодня в пять часов вечера! Пора заставить нашего губернатора поговорить с его избирателями. Его предшественники никогда не прятались по кабинетам. Сегодня в пять Вернер ответит за всё!»