Вереск на камнях

— Дианочка! — вскрикнула она, и мне показалось, что на заднем фоне что-то упало. — Дианочка, где ты? Девочка моя… Я приеду, только скажи куда!

— Мамочка… — мой голос снова прервался. Я глотнула, выдохнула, вдохнула: — Со мной всё в порядке, не волнуйся!

— Где ты, Диана! Я приеду немедленно!

Я помедлила. Но ответила:

— Мама, это деревня Лагутино под Москвой.

— Зову папу с работы и мы выезжаем!

— Мам… Всё хорошо, не надо торопиться.

— Год! Тебя не было целый год! Мы едем тут же, прямо сейчас!

Я улыбнулась, готовая расплакаться. Сказала голосом, в котором ясно чувствовалось волнение:

— Я буду ждать у почты.

— Зайка, только будь там!

Буду, мама. Буду.

Глава 14. Как не плакать?

Май, 31 число

Получив две тысячи рублей от очень недовольной Анны Михайловны, я вышла из большого дома Лагутина на улицу. Лютик встретил меня у ворот, и вид у него был утомлённый:

— Хозяйка, а когда мы будем кушать?

— Скоро, малыш, вот прогуляемся до магазина, там купим чего-нибудь вкусного и покушаем.

Магазин, по идее, должен находиться в центре деревни. Значит, где-то неподалёку, ибо Лагутин отстроился в хорошем, проходном месте. Я направилась в сторону, обратную дороге к избе. По пути рассматривала домики, садики, удерживала Лютика от перегавкивания с цепными собаками…

Думала.

Мама… Я совсем о ней забыла. Ну, не совсем, конечно, иногда меня посещали мысли об оставленном доме, о семье… Но ведь мне было некогда скучать в прошлом! То лечи, то спасай, то кикиморы, то черви, то старые боги…

А мама помнила обо мне. При этой мысли мне стало стыдно. Прости меня, мамочка! Я правда не нарочно! Даже жаром изнутри залило. Ну ничего, сейчас мама приедет, и я у неё попрошу прощения. Обниму крепко-крепко, скажу, что больше никуда никогда…

Магазин нашёлся на площади рядом с почтой. Он даже был с ней в одном здании. Небольшом, правда, но добротном. Я решила сначала зайти в левую дверь, чтобы потратить денежку на продукты. Лютик сунулся было за мной, но я строго велела ему:

— Ты жди снаружи, сядь и не отсвечивай.

Он понурился и прилёг у ступенек. А я фыркнула от смеха и вошла в маленькое помещение, забитое стеллажами и холодильными прилавками. Продавщица — на удивление не толстая тётка с «химией» на голове — приветливо спросила:

— Добрый день, вам хлеба?

— И хлеба тоже.

Я огляделась. Макароны, рис, масло. Мука! Пока такой набор, а там посмотрим. Спрошу у Голубы, чего ей не хватает. О, и сосиски для Лютика. Как раз пока буду маму ждать, скормлю этому живоглоту!

Купив всё, что хотела, спрятала остаток денег в карман платья, вышла. Улыбнулась. Лютик ластился к моему любимому мужу, который выглядел усталым и не слишком довольным. Остальные мои мужики топали к дому по улице. Я сошла со ступенек и прильнула к Ратмиру. Муж обнял меня и долго поцеловал в висок, потом отстранил и сказал:

— Руда, твой мир ужасен. Я не мог даже представить, что когда-то люди, как мы, будут жить в окружении машин и механизмов… это же так называется?

— Так, так, — рассмеялась я. — Зато как удобно! Не пашешь сам — трактор за тебя пашет. А скорость! Лошадь тащит повозку двадцать часов, а машина довезет за два!

— Да, тут все куда-то бегут, бегут… — буркнул он. — Не поют, не отдыхают. Только спешат денег заработать. А пошто деньги — кто знает.

— Для жизни, милый мой князь.

В глубине души я понимала, что он прав. Там, в Златогорске, в Кайа-Тиле время текло медленно и размеренно. Там люди работали с раннего утра, а потом отдыхали, как умели — вокруг очага, расслаблялись компанией или семьёй, ели вкусно и сытно, и еда пахла печью и дымком. Собак и лошадей там ценили и относились к ним с уважением, потому что без них ни съездить никуда, ни отбиться от врагов.

Я потрепала Лютика по ушам и машинально сунула ему сосиску. Щенок зачавкал, давясь от удовольствия, а Ратмир принюхался:

— Это что?

— Это? — я подняла упаковку и прочитала: — Сосиски «Домашние».

— Мясо?

— Нет, мяса там точно нет, — фыркнула я и протянула ему одну: — Держи, ешь.

— Боязно мне пробовать то, что без мяса, — Ратмир покосился на Лютика и всё же взял сосиску, откусил кусок. Пожевал, проглотил, пожал плечами: — Странно, а пахнет мясом.

— Лютик ест, значит, и ты можешь, — я даже засмеялась и села на скамейку, стоявшую между крылец магазина и почты. Ратмир опустился рядом и кивнул на пакет:

— А это всё нам?

— Да, нам. Сейчас подождём моих родителей…

— Родителей?

Он так удивился, словно всегда думал, что я родилась в поле от двух зёрнышек. Даже за руку меня взял, спросил:

— У тебя живы родители?

— Господь с тобой, Ратмир! Конечно, да!

— Я не знал. Они едут к тебе в гости? Или ты будешь просить забрать тебя?

В голосе мужа сквозила тревога. Но я чувствовала, что он готов принять и эту жертву. Пусть не с ним, пусть далеко — но живая и здоровая! Прислонившись к его плечу, я потёрлась щекой о холщу его рубахи и сказала с улыбкой:

— Они будут уговаривать поехать домой, но как же я вас брошу тут одних?

— Мы не пропадём.

— Конечно, не пропадёте. Не думай об этом. Лучше расскажи, как вам сегодня поработалось?