Вересковая пустошь

— Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном? — Теперь миссис Мэннеринг по-настоящему разозлилась. — Мелани, извинись сейчас же!

Племянница поудобнее устроилась в кресле, подтянув колени к подбородку.

— Ну ладно, ладно, — сказала она примирительно. — Я немного увлеклась. Но я все равно считаю, что никто не имеет права манипулировать жизнью других людей.

— Никто не манипулировал Генри Фэрридеем! — воскликнула миссис Мэннеринг, теряя самообладание.

— Согласна. Он был достаточно сильным человеком, чтобы не позволить этого, и потому бросил вас, найдя утешение в обществе внучатой племянницы.

Домине вздохнула. Миссис Мэннеринг и Мелани постоянно враждовали, и причиной их раздоров был Джеймс. Мелани оказалась права, подумала девушка, — миссис Мэннеринг старалась удовлетворить собственные амбиции за счет сына.

— Что ж, — поджала губы миссис Мэннеринг, — хотелось бы верить, что Генри не припас в рукаве козырь, который ждет своей очереди.

— Какой козырь? — насторожилась Домине. Мелани хихикнула:

— Не обращай внимания — моя тетушка любит судить о людях по себе!

— Мелани! — Миссис Мэннеринг с яростью затушила сигарету. — Я не намерена больше выслушивать эти дерзости! Если не можешь держать язык за зубами, будь добра, отправляйся в свою комнату!

Мелани никак не отреагировала на это замечание, лениво взяла журнал, который недавно листала Домине, и начала равнодушно разглядывать иллюстрации. Домине чувствовала себя неуютно. Она больше не могла сидеть здесь, слушать чужую перебранку и притворяться, что ей все равно. Вздохнув, она поднялась, и миссис Мэннеринг сурово спросила:

— Куда ты собралась, Домине?

— К себе в комнату.

— Почему? Ты тоже устала от этой грубиянки Мелани?

Домине покраснела.

— У меня… немного болит голова, — уклончиво пробормотала она, и Мелани громко фыркнула себе под нос.

В этот момент открылась дверь, и в гостиную вошел Джеймс.

В широких бежевых брюках и темном свитере он выглядел необыкновенно привлекательно, и у Домине сильнее забилось сердце. Он взглянул на ее запылавшие щеки и мрачно осведомился:

— Что происходит? Вы тут орете как резаные.

Мелани усмехнулась.

— Твоя матушка снова наводит порядок — учиняет суд и расправу, — язвительно заметила она, — и твоя подопечная решила ретироваться.

— Джеймс, ты и дальше позволишь Мелани грубить твоей матери или же попросишь ее удалиться? — процедила сквозь зубы миссис Мэннеринг.

Джеймс тяжело вздохнул:

— Ты отлично знаешь, что без Мелани «Грей-Уитчиз» развалится. Ты хорошая хозяйка, мама, но без ее помощи не справишься. У тебя весьма отдаленное представление о насущных потребностях жизни.

— Джеймс!

— Хочешь сказать, что я не прав? — Он засунул руки в карманы. — А что касается Домине, с этого дня ей не придется выслушивать ваши перебранки. Завтра мы с ней уезжаем в Лондон.

У Домине перехватило дыхание, и ей пришлось опереться на спинку стула. Джеймс только что сказал, что берет ее с собой!

Губы миссис Мэннеринг сжались.

— Это невозможно, Джеймс, и ты знаешь это. Девушка не может жить с тобой в одной квартире.

— Почему?

Миссис Мэннеринг прижала руку к горлу.

— Ты еще спрашиваешь?! — воскликнула она. — О, Джеймс, я не позволю тебе сделать такую глупость! Домине остается здесь. Кроме того… — Она запнулась. — Кроме того, Мелани требуется ее помощь. Она доказала свою полезность на ферме, не так ли, Мелани?

Та безразлично пожала плечами, и Домине поняла, что идея Джеймса нравилась ее подруге не больше, чем миссис Мэннеринг, а также что она по каким-то соображениям не стала высказываться по этому поводу. Такое отношение Мелани заставило девушку собраться с духом и решительно заявить:

— Не беспокойтесь понапрасну, миссис Мэннеринг. Я не поеду с вашим сыном. Я… предпочитаю остаться здесь!

Джеймс бросил на нее испепеляющий взгляд:

— Ты врешь, Домине.

— В Лондоне вы будете очень заняты, и я не хочу мешаться у вас под ногами.

Миссис Мэннеринг энергично закивала:

— Да, девочка права, Джеймс. — Она подошла к сыну и нежно взяла его под руку.

Джеймс отстранился и пронзительно взглянул на Домине.

— Ты хочешь остаться здесь? — сухо спросил он.

Домине затрепетала. Больше всего на свете она хотела уехать с ним, но это было бы предательством по отношению к Мелани, ведь она знала, какие чувства питает ее подруга к своему кузену. И самое главное, уныло думала девушка, он собирается взять ее с собой, потому что боится, что она убежит в его отсутствие, — кто знает, что с ней случится, и Джеймс не желает, чтобы это было на его совести. Он приглашал ее в Лондон не ради того, чтобы побыть в ее обществе. Он взрослый, опытный, талантливый мужчина, в то время как она — девушка-подросток, обуза, ответственность.

— Да, — сказала Домине. — Я хочу остаться.

Он пристально изучал ее лицо в течение еще одного волнующего мгновения, потом сурово кивнул:

— Да будет так!