Вересковый эль надежды (СИ)

  Ангус знал эти холмы, казалось, как свои пять пальцев. Но никогда не бывал в этом кромлехе - громадные, похожие на волчьи клыки, голубоватые камни, отчетливо серебрившиеся в вечерних сумерках, образовывали обширный круг, в центре которого земля была совершенно пустой.

  Они остановились на краю кромлеха.

  Долго, долго ничего не происходило. А потом над каждым из камней-клыков загорелся неверный холодный огонек, так, что камни начали отбрасывать четкие тени, и из этих теней выступили люди.

  Люди ли?

  Невысокие, меньше пиктов, с тонкими точеными лицами, с серебряными цепочками на светлых волосах, одетые в белые и зеленые одежды, они несли большие корзины, и в этих корзинах виднелись уже знакомые белые кувшины - и мечи в ножнах.

  Старший из пришельцев огляделся вокруг, Ангус вжался в камень, но поздно - резкий повелительный голос отдал приказ на незнакомом языке, и с десяток низкорослых светловолосых воинов окружил их.

  Будь рядом с Ангусом четверо его родичей-драбантов, он был бы только рад намечающейся схватке. Но сейчас...

  Будь он хотя бы один!

  Старший подошел к Ангусу. Маленький и хрупкий на вид, он производил впечатление какой-то нездешней, холодной силы. Как будто драгоценный камень, малый, но несокрушимый.

  - Кто ты? - спросил он. Выговор у него был чудной, но понятный.

  - Я Ангус МакАлпин, сын Малкольма из клана МакАлпин, сенешаль короля Далриады Кеннета МакАлпина, - гордо произнес Ангус. - Кто ты?

  "МакАлпин, МакАлпин, МакАлпин", - зашелестели голоса вокруг. С удивлением Ангус заметил, что добрая половина светловолосых воинов - женщины.

  Жители Эйре, Изумрудного острова, тоже не делали различий между мужчинами и женщинами в том, кому из них сражаться, а кому нет. Но здесь, на земле Далриады, радость битвы принадлежала только мужчинам.

  - Вы из Эйре? - настороженно спросил Ангус.

  Светловолосые засмеялись - точно ветер зашелестел в листве.

  - Мы хозяева этой земли, - спокойно и уверенно произнес старший. - Я Тиарн, повелитель этих гор. Что тебе нужно здесь, сенешаль короля Далриады? Разве мы звали тебя?

  Ангус отвернулся и заговорил с молодым пиктом.

  - Ну-ка, скажи: это им вы продаете скоттов, захваченных в плен? У них вы вымениваете зелье и мечи?

  Подросток молча дважды кивнул. Тогда Ангус снова обратился к светловолосому королю.

  - Я ищу своего брата, король Тиарн, - сказал он. - Его зовут Кеннет МакАлпин. Он попал к тебе полгода назад раненым. Я хочу выкупить его и других скоттов у тебя.

  - Зачем? - спросил Тиарн.

  От этого вопроса, от голоса, от взгляда Тиарна у Ангуса побежали мурашки по коже, но он не привык отступать.

  - Мне нужны воины, и я хочу освободить своих родичей, - твердо заявил он. - МакАлпины и кланы, которые нам служат, - это кланы свободных людей, воинов, а не рабов! И я хочу спросить тебя, король Тиарн: зачем ты продаешь этим людям мечи и зелья? Ведь они убивают нас с их помощью!

  Тиарн помолчал, затем дал знак Ангусу и остальным идти за ним.

  Ангус плохо запомнил дорогу, которой вел его Тиарн. Они как будто прошли мимо камня - приметного, с белым пятном. И еще долго шли, когда Ангус заметил, что они снова прошли мимо этого камня, и снова, а потом - еще раз. Было удивительно неуютно, промозгло, потому что спустился волглый плотный туман, сосало под ложечкой, а камень с белым пятном все мелькал и мелькал мимо них, и все в одну сторону. А Тиарн говорил:

  - Война между пиктами и скоттами тянется и тянется, но мне нет до нее дела. Пикты хватают наших женщин, заставляют их рожать им детей, приказывают им, обрекают на труд у своих очагов. Мы чтим своих женщин, ни один из нас не поднимет на женщину руку и не скажет ей слова поперек, - отчего пикты так относятся к ним? Пикты бросают в нас копья, охотятся на наших оленей и горных козлов, пугают и беспокоят наших зверей и друзей - Гитраша, келпи, единорогов. Потом пришли вы. Вы заняли наши земли, вы построили каменные дома на заповедных холмах, вы стреляете в наших мужчин и топчете наш вереск. Так не должно ли нам радоваться, когда вы с пиктами истребляете друг друга? Не должно ли вам исправлять то, что вы же и натворили? То, что ты называешь рабством, не в печаль твоему брату и родичам. Это лучше, чем если бы их печень была съедена пиктами. Но и пикты у нас не печалятся - они трудятся, но это лучше, чем если бы их кровь была выпита скоттами.

  Ангус скрипнул зубами, но промолчал.

  Перед ним расстилалась бескрайняя и туманная вересковая пустошь. Нигде ни души, ни огонька, ни дома. Тиарн тронул его за плечо - Ангус резко обернулся.

  Откуда взялся большой белый дворец из резного камня за его плечом? Ангус мог бы поклясться, что ничего подобного не видел, когда они шли сюда. Во дворе перед богато украшенной дверью толпились люди: и белокурые, и пикты, и скотты; поодаль теснились дома, белые и нарядные, и вокруг них тоже виднелись люди. Все они были чем-то заняты: кто раскладывал и сортировал травы, кто что-то варил или толок в ступке, гончар прямо на улице вращал свой круг, из близкой кузницы раздавались удары молота...

  Все казались счастливыми.