Вересковый мед

Она бродила по замку как тень, строя планы мести и вслушиваясь в разговоры псов. А они шептались о том, что она ведьма и стрела была отравленной, и что её следует сжечь на костре. И что, если их командор умрёт, они так и сделают, потому что они люди вольные, воюют за золото, и королю на верность не присягали. А ещё они сожгут весь замок, всё это колдовское гнездо.

И последнее Эрику пугало больше всего. Так что, с одной стороны, она даже немного обрадовалась, когда на третий день проклятый тавиррский пёс пришёл в себя. И хотя он выглядел бледным, как Богиня Мара, что бродит по болотам в лунные туманные ночи, но при этом, в отличие от Мары, он был живым. Эрика наблюдала из окна, как он, пошатываясь, вышел во двор, стянул с себя рубаху здоровой рукой и окунул голову в колоду с водой. Вода в этой колоде была такой ледяной, что аж зубы сводило, ведь текла она прямо из-под холма, к которому одним боком прижимался замок. Но Викфорду Адемару на холод, похоже, было совсем наплевать. Обливаясь водой, он фыркал, как лошадь, и мылся по пояс, будто ни в чём не бывало, а Эрика, сидя на подоконнике верхнего этажа, с любопытством разглядывала его фигуру.

Он, казалось, был отлит из металла, весь перевит стальными жгутами мышц, обтянутых светлой кожей. На его теле виднелись несколько отчётливых шрамов, один из которых начинался от самого плеча и уходил вниз под рёбра. В тавирррском отряде были наёмники и покрупнее, и повыше, но, глядя на голое тело командора, похожее на искусный балеритский клинок для жертвоприношений, Эрика понимала, что из всех его псов Викфорд Адемар, пожалуй, самый смертоносный противник. Вот почему он увернулся от её стрелы. Он как хищник, и все его движения – движения зверя. Мягкие, плавные, но очень чёткие. А ещё красивые…

Но почему он не умер от её стрелы?

«Если ты не мазала эту стрелу никаким ядом, то она меня не убьёт, потому что во мне нет Дара. Вот так бывает, когда твоё семейное проклятье внезапно становится твоим спасением».

Она вспомнила эти слова.

У него нет Дара? Как же так? Он же Адемар, а они – айяаррский прайд, берущий силу из живого источника. У них у всех есть Дар. И они служат королю. Но… с другой стороны, если у него нет Дара, это даже лучше. Убить его будет несложно и обычной стрелой. Или кинжалом… Или ядом…

Он обернулся и посмотрел прямо на Эрику, вырвав её из созерцания рельефов его красивого тела и мыслей о способах убийства этого самого тела. Будто спиной почувствовал её взгляд, будто мысли её прочитал и, зачесав мокрые волосы здоровой рукой, самодовольно усмехнулся. По его груди стекали струи воды, и Эрика невольно залюбовалась. Она ведь охотница и не могла не оценить красоту этого хищника, пусть даже и смертельного врага. Но это было лишь мгновенье, а потом, увидев его ухмылку, она отпрянула от окна.

Вот же пёс!

Ей казалось, что ненависть её растёт с каждым мгновеньем, но, как ни странно, и желание не спускать глаз со своего врага тоже.

После этого в замке всё сразу завертелось. Адемар как-то убедил тётю Бригитту выделить ему свою комнату, наверное, снова с помощью кинжала и угроз, и расположился там с барристером. А ещё потребовал, чтобы ему принесли лохань и горячую воду. И Эрика фыркала, слушая, как служанки на кухне греют воду, таскают её наверх и смеются:

– Тоже мне, принц нашёлся!

– Бережёт нежную кожу!

– Ах, его милость желают горячей воды…

– …и розового мыла…

– …и пуховых простыней…

– …и спинку потереть…

– …а я бы потёрла такую спинку!

– …да ты бы и не только спинку потёрла!

– …ну и дура!

Эрика даже разозлилась.

Вот же глупые курицы!

А когда Викфорд закончил с купанием, за Эрикой тут же прислали служанку, которой велено было передать, что милорд Адемар ожидает её на аудиенцию.

– Ах, на аудиенцию! Он, может, и королём себя уже вообразил? – фыркнула она, но, тем не менее, пошла.

* * *