Веретено

– Это я помню, – вставил я. – Я поразился, как такие неряшливые стежки прошли контроль моей матери. Мне она никогда не спускала с рук такую халтуру.

Она показала мне язык. Однако с ней стало гораздо веселей с тех пор, как она просто девушка, а не роза!

– Вот, – сказала Арва, протягивая ей свой швейный набор. – Наверняка у нас найдется что-то, что нужно подшить.

В итоге мы решили подшить последнюю из запасных туник Сауда, чтобы ее смог носить Тарик, который опять вырос.

– Ботинки ему тоже нужны будут новые, – отметил Сауд, пока мы смотрели, как Арва учит Захру намечать шов булавками, а Тарик неподвижно стоит перед ними, словно манекен. – Я купил ему новую пару, когда мы покупали туфли для Захры. Неужто мы с тобой росли так же быстро?

– Наверное, – ответил я. – Я помню только, что было больно.

– Я все время спотыкаюсь, – вставил Тарик. – А иногда, когда шью, пальцы будто забывают, что делать. Но в конце концов все придет в норму.

Девочки закончили подкалывать край туники, и Тарик переоделся обратно в старую рубашку. Позже, я уверен, он распорет ее, чтобы приспособить для чего-нибудь еще. В некоторых местах ткань поизносилась, но кое-где еще остались приличные куски.

– Твоя очередь, Йашаа, – сказала Арва.

Я сел рядом с ними и принялся напоминать Захре, как управляться с иглой и шилом. Лучше всех это получалось у Тарика, но он шил так шустро, что порой было сложно уследить за его движениями, а шить помедленней у него получалось плохо. Он некоторое время наблюдал за нами, а потом обернулся к Сауду.

– Поищем кроликов?

– Если повезет, – ответил Сауд. – Пошли, пока они тебя к земле не пришпилили.

Честно говоря, я скучал по охоте. У меня не было такого таланта к этому делу, как у Сауда, но я был достаточно опытен, а ловушки у меня получались даже лучше, чем у него. Мы были хорошей командой. Это была та часть моей натуры, которая так и не прониклась прядением и прочими ремеслами, вопреки надеждам моей матери. Та часть, что любила двигать не только руками и не хотела целыми днями сидеть взаперти за рукоделием.

Если бы я не родился пряхой, не знаю, чем бы я стал заниматься при дворе Захры. Охотники и охранники нашлись бы другие, да и учитель из меня был так себе. Для начала ей нужно было учиться тому, чего я сам не знал. К тому же надо было подумать об управлении королевством. В этом я ей помочь не мог.

А может, и мог. Сауд сказал, что я хорошо умею слушать – даже таких людей, как Арва, чьим мнением часто пренебрегают. Возможно, моя задача будет состоять в этом. Я мог бы работать и слушать, и помогать Маленькой Розе, если бы мы с ней поженились.

Я укололся большим пальцем об иголку и вскрикнул.

– Йашаа! – воскликнула Арва.

– Простите, – сказал я и отвернулся, чтобы кровь не попала на тунику. Я попытался как-то оправдать свою неловкость. – Давненько я этого не делал.

Поженимся! С Захрой! Эта мысль была одновременно смехотворной и отчаянно манящей. Конечно, именно так должна закончиться эта история. Мы снимем проклятие, оба станем героями и потом поженимся. Мысль была настолько нелепа, что не укладывалась у меня в голове, но в то же время столь притягательна, что мне хотелось этого всем сердцем. Я украдкой взглянул на Захру. Она медленно шила, следуя указаниям Арвы. Видимо, она сосредоточенно хмурила брови – ее платок сполз на лоб.

Она стала думать об этом раньше меня, я знал это. Она с самого начала про это думала. Только если раньше она видела изящную и великолепную сказку, то теперь – тихое, странным образом правдоподобное будущее. Это все еще была мечта, но она была уже ближе, чем когда мы жили в горах, и гораздо ближе, чем когда я забрался в окно ее башни. Если мы сделаем это, если нам удастся воплотить свой план, мы поженимся. Это будет не любовь в разлуке, как у моих родителей. И не брак по расчету, случайно оказавшийся счастливым, как у ее родителей. Это будет наша собственная история, и мы сотворим ее сами.

– Йашаа, уже все? – спросила Арва.

Я нарочито тщательно осмотрел руку и вытер палец о траву.

– Более-менее, – сообщил я. – Можно возвращаться к работе.

– Тебе можно заниматься такой работой?

– Хотелось бы надеяться, – ответил я. – Потому что иначе, пока мы будем подшивать эту тунику, Тарик вырастет из нее, не успев примерить.

От того, что я наконец полностью осознал свою мечту, с меня как будто свалился огромный груз. Это будет не та работа, которой я учился, и не та, какую планировала для меня мать, но от этого она будет не хуже. А если мы так и не сумеем снять проклятие – что ж, тогда нам всем в любом случае понадобятся новые мечты.

Я посмотрел на швы, которые сделала Захра. Они были хотя бы ровные, пусть и гораздо крупнее, чем сделал бы любой из нас. Я позволил ей прошить расстояние двух расставленных ладоней, после чего велел ей остановиться.

– Я могу еще, – возразила она. – Мне кажется, у меня стало получаться быстрее.