Веретено Судьбы. Книга 1

– Ни-че-го… – озабоченно повторила Анна. – В том то и дело, что ничего.

Она мягко отстранила меня в сторону, и придвинула к моему мольберту, слева и справа, два других мольберта. Слева, это работа Маши Разумовской, справа Шурика Абрамова. Я их знаю давно. Мы с ним ходили в садик в одну группу. На всех трёх мольбертах, предметы экспозиции были одни и те же: крынка и миска с тремя яблоками. Фоном служила тканевая драпировка. Что касается точности и передачи деталей экспозиции, работа Маши, на мой взгляд была безупречной. Моя была – так себе. На троечку. Но с твёрдым плюсом. Ну а про Шурика, я вообще молчу. Как я уже упоминала, не знаю кто такой Клод Моне. Но картины Пабло Пикассо я видела. Так вот, между нами, этому Пабло, у Шурика было ещё учиться и учиться.

– Теперь, видишь? – спросила Анна, с нотками таинственности и торжественности.

– Вижу, что? – я ничего не поняла. – Хотите сказать, что я абсолютная бездарность и вы зря тратите на меня своё время?

– Нет, же Анечка, – Анна недоумевала от того, что я её не понимаю. – Причём здесь твои способности. Не переживай. В этом плане с тобой всё в порядке. И у тебя вполне хорошие задатки. Если хорошенько поработать ты сможешь качественно развить свой потенциал. Посмотри внимательно на эти две работы и на свою. Ну, не ужели ты не замечаешь?

– Я смотрю, – иногда в подобных моментах, я чувствую себя тупицей. И между прочим, мне это совсем не нравится. – Смотрю и ничего не могу понять. Скажите прямо, что вы от меня хотите?

– Как же, что? – недоумевает Анна. – Смотри сюда. В верхний правый угол.

– А, вы про это, – теперь я поняла о чём идёт речь.

Видно, в отличие от своих одноклассников, я проявила излишнюю внимательность при написании работы. Помимо предметов, расставленных на экспозиции, изобразила витиеватую букву, нарисованную на стене. В правом верхнем углу моей работы, она была скопирована, один-в-один. Стилизованная буква “А”, обрамлённая виньеткой в форме круга. Круг похож на венок омелы. Такие вешают на двери под Рождество.

– Ну, да. Я изобразила этот символ, – призналась я. – Вы, уж простите, если этого было делать не нужно. Виной тому, побочное воспитание моего старшего братца Стаса. Он всегда, когда оценивает мои рисунки, настаивает на том, чтобы я не упускала никаких мелочей. Говорит – мелочи, это очень важно.

При этом, я попыталась спародировать его важный гнусавый тон.

– Это, действительно очень важно, – подтвердила Анна. – Но, ответь мне Аня, как ты его увидела.

– Увидела, что? – удивилась я.

– Увидела этот символ, – пояснила Анна и указала на стену.

– Что значит, как я его увидела. – я не понимаю, она меня что за дурочку держит или это какой-то розыгрыш. – Анна Андреевна, ну вот же он. Символ как символ. С красивенькими такими завитушками.

В пустом коридоре послышались чьи-то шаги. И по лицу Анны я поняла, что она что-то придумала. Она уверенным шагом подошла к двери. Выглянула, и к кому-то вежливо обратилась:

– Зоя Степановна, здравствуйте! Как замечательно что вы случайно оказались здесь. Не могли бы заглянуть ко мне на минутку.

В класс зашла пожилая женщина. Я её сразу узнала. Это была вахтёрша. Она обычно сидит внизу на входе в Цент Юношеского Творчества и пристально следит за всеми входящими и выходящими. Особенно, её интересуют следы на полу, которые они оставляют. Полагаю, в ее обязанности входит поддержание чистоты и порядка в этом заведении.

– Здравствуйте, Анна Андреевна,– произнесла она сухим административным тоном. – У вас что-то случилось?

Зоркий взгляд блюстителя порядка оценил меня, как причину вероятного происшествия.

– Нет, у нас ничего не случилось, – поспешила успокоить ее Анна. – Просто мы с Аней планируем новую экспозицию. Нам нужно мнение независимого эксперта.

При слове – эксперта – в глазах Зои Степановны появился блеск. Её плечи расправились, как у генерала на параде, а подбородок вздёрнулся вверх, как будто сейчас ей зачитают хвалебную речь от президента.

– Да. Вы очень правильно поступили, – на лице Зои Степановны засияла лучезарная улыбка. – Лучшего независимого эксперта в такое время вам не найти. Я готова. Давайте будем начинать вашу экспертизу.

Анна пригласила вахтёршу встать перед тремя мольбертами. Попросила внимательно изучить то, что было изображено на работах учеников и указала на экспозицию.

– Зоя Степановна, вы как независимый эксперт, сообщите нам, что присутствует в этих работах из того, чего нет на самом деле.

– В каком смысле, чего нет? – вдумчиво вглядываясь в натюрморты, перепросила вахтёрша.

– В том смысле, – плавно подвела её к выводу Анна – что есть реальные предметы, а есть элемент творческой фантазии юного художника.

– А, вот вы о чём. – Сообразила Зоя Степановна. – Ну, это понятно. Вот оно.

И она ткнула пальцем в верхний правый угол моей работы.

– Вот эта финтифлюшка с завитушками. Надо же, какая красивошная. Прямо, глаз не оторвать, – вахтёрша как матёрый искусствовед, отклонила корпус назад, прищурилась и покачала головой из стороны в сторону. – Вот это я понимаю, красота. Хоть и фантазия, а куда красивее чем горшок и миска.