Веревка

Она, разумеется, приносит ему свои извинения. Если бы у нее были основания надеяться, что он еще этим летом закрепит рамы, то она оставила бы молоток и гвозди там, где он их бросил: на полу посреди спальни, где на них можно было наступить в темноте. А сейчас, если он не уберет отсюда весь этот хлам, она выбросит его в колодец.

О, хорошо, хорошо! Можно ему положить их в кладовку? Конечно, нет, там швабры, метлы и совки для мусора. И вообще, почему бы ему не найти место для своей веревки подальше от кухни? Ему никогда не приходило в голову, что в этом доме имеется семь забытых Богом комнат и всего одна кухня?

Ну и что из этого, осведомился он. Она не понимает, что делает из себя полную идиотку? А за кого она его принимает, за трехлетнего несмышленыша? Ее беда заключается в том, что ей нужен кто-нибудь более слабый, чем она, чтобы изводить его придирками и тиранить. Как бы ему хотелось, чтобы у них была пара детишек, на которых она могла бы срывать злость. Может быть, тогда он имел бы хоть минуту покоя.

При этих словах она изменилась в лице и напомнила, что он забыл кофе и купил никому не нужный моток веревки. Стоит ей подумать обо всех вещах, которые им действительно нужны, чтобы этот дом выглядел мало-мальски пристойно, ей хочется заплакать, вот и все. Боже мой, какой у нее несчастный вид — он просто не в силах поверить, что весь этот сыр-бор из-за какого-то куска веревки. Ради Бога, в чем же все-таки дело?

О, пожалуйста, хорошо бы ему утихомириться и уйти, и оставаться там минут пять! С удовольствием! Он останется там сколько угодно, раз она так хочет. Господи, да больше всего на свете ему хочется немедленно исчезнуть и никогда больше не возвращаться. В таком случае она, хоть убей, не понимает, что его тут удерживает. Самое подходящее время! Она здесь, за много миль от железной дороги, на руках — полупустой дом, в кармане — ни пенни, да и дел невпроворот. Вероятно, ему самое время улизнуть. Ее и так удивляет, что он не остался сидеть в городе, пока она тут все наладит и выполнит всю работу. Обычно он так и делает.

Ему кажется, что это уж слишком. Выходит за всякие рамки, если она не против такого выражения. Почему, черт возьми, он оставался в городе прошлым летом? Потому что нахватал с полдюжины халтур, чтобы заработать деньги, которые он ей присылал. Вот и все. Ей прекрасно известно, что иначе им было не выкрутиться. В то время она была с ним согласна. И это, ей-богу, единственный раз, когда он предоставил ей что-либо делать одной.

О, пускай он расскажет это своей бабушке! У нее есть кое-какие соображения насчет того, что именно удерживало его в городе. И даже больше, нежели просто соображения, если он хочет знать. Итак, она опять собирается начать все это с начала? Ну что же, пусть думает, что ей угодно. Ему надоело объяснять. Возможно, это выглядит смешно, но к нему просто прицепились, и что ему было делать? Он бы никогда не поверил, что она примет это всерьез. Да, да, она знает, как это бывает у мужчин: стоит оставить его на минутку, и какая-нибудь женщина непременно умыкнет его. И, естественно, он не сможет оскорбить ее чувства отказом!

А из-за чего это она так беснуется? Разве она забыла, как сказала ему, что те две недели, проведенные за городом в одиночестве, были для нее самым счастливым временем за все четыре года? А как долго были они женаты, когда она это сказала? Да ладно, замолчи! И пусть она не думает, что он сильно расстроился из-за этого.

Она не имела в виду, что счастлива, потому что находится вдали от него. Только хотела сказать, что счастлива оттого, что приводит в порядок этот проклятущий дом для него. Вот что она имела в виду. Нет, вы только поглядите! Вспомнить то, что она сказала год тому назад, только чтобы оправдать себя: ведь это он забыл про ее кофе, раздавил яйца и купил эту дурацкую веревку, которую они не могут себе позволить. А теперь ей и вправду кажется, что пора сменить тему. Она хочет всего две вещи: чтобы он убрал с пола веревку и сходил в деревню за ее кофе. И если он в состоянии это запомнить, чтобы купил сковородник и еще два карниза для занавесок, и если в деревне есть — резиновые перчатки, а то у нее руки — сплошная рана, и — да, еще пузырек магнезии в аптеке.

Он взглянул на темно-синее полуденное небо, на холмы, опаленные зноем, отер лоб и тяжело вздохнул. И сказал, что, если бы она была в состоянии подождать хоть минуту — ведь он уже идет в деревню. Он так и заявил в то самое мгновение, как обнаружилось, что он забыл про кофе, не так ли?