Верёвка. Книга вторая

Егор молча вёл машину, глядя на дорогу. Попутчик перевёл взгляд на Клару.

– А что думает специалистка по страшилкам? Что говорит дух верёвки про будущее?

– Папа и без верёвки знает будущее, – буркнула Клара. – А мне только и остаётся, что…

– Клара! – перебил Егор.

– Да-да, прикинься спящей! Говорить нельзя, играть нельзя, ничего нельзя!

Егор сделал медленный и глубокий вдох. Гуморальная регуляция – это конечно же про девочек. С мальчиками проще, он хорошо знал это по лагерю. Хотя у пацанов тоже эмоции есть, но авторитет и логика действуют на них сильнее. Кнуты и пряники, расписания и обещания – это всё про них. Пацан сказал, пацан сделал. Понятные стимулы.

А девочка – это разноцветные гормональные волны, которые хрен знает как накатывают и смешиваются. Вроде замечаешь какой-то интерес, пытаешься за него зацепиться: вот тебе кукла что хотела, вот кружок по интересу. Но нет, уже нет, “не буду вставать”, и самое медленное одевание, и долгий поиск Очень Важной Вещи, которая весь год была никому не нужна, а сегодня вызывает лавинообразное опоздание вовсюда.

Твоя железная мальчиковая логика пробует перехитрить её, назначить именно эту Важную Вещь пряником или наоборот, напугать запретом – но так тоже не работает, потому что девочка летит на своей стероидной волне, она только здесь и только сейчас, и она честно сообщает тебе, что ей вообще ничего не нужно. Давишь волну авторитетом – получаешь ещё более сильный всплеск.

Но только ты скажешь себе, что всё достало, как у девочки из вредности всё складывается само собой – и проснулась сама до будильника, и вещи вокруг завертелись послушно, и на кружке лучше всех получается.

Порадовался прогрессу и расслабился? Снова ошибся. Потому что вот-вот опять начнётся игра в да-нетки, и опять полетит в тебя подручный предмет на гребне новой стероидной бури. Гуморальная регуляция – это покруче квантовой неопределённости. Привет гормональным сисадминам будущего. Никакой логики, только чувство волны.

– Ладно, ты права, – сказал он. – Мы давно не играли. Давай поиграем в “Я увижу”.

– Не буду я с тобой играть! Никогда! Лучше к маме поеду!

– Начинаем. Я первый загадываю. На букву “К”. Горизонт – полчаса.

Клара не реагировала. Лес по обе стороны дороги сменился полями мокрой соломы, стало светлей. Клара села прямо и зажмурилась.

– Я увижу корабль.

– Идея хорошая. Но мимо. До моря очень далеко.

– Тогда я увижу космический корабль!

– Теперь перелёт. Возьми в вилку. Не спеши, осталась одна попытка.

Несколько минут ехали в молчании. Егор сменил передачу, машина шла в гору.

– А это вообще русское слово? – спросила вдруг Клара.

– Хм… – Он улыбнулся. – Ты права. Не совсем русское. Но его используют…

– Ну бли-ин, па-ап! Так не честно! Если бы я не учила английский в лагере, я бы ни за что не догадалась.

– Но ты же догадалась.

– Но по-русски вертолёт на букву “В”! Так не честно!

Круглолицый попутчик озадаченно смотрел то на Егора, то на Клару. Он как будто хотел что-то спросить, но вместо этого вынул смартфон и посмотрел на карту. Потом приложил мобильник к уху:

– Да, уже рядом. У тебя всё готово? Хорошо, минут через десять.

Когда машина наконец поднялась на холм, перед пассажирами открылся вид на много километров вперёд. Пасмурное небо похоже на огромный рентгеновский снимок. Под ним – бурое поле до самого горизонта, ветер гоняет волны жухлой травы. Слева, далеко впереди, опять начинается лес, там же виднеются какие-то домики. А справа, сразу под холмом, от трассы отходит в поле просёлочная дорога.

И прямо на этой дороге стоит вертолёт.

5. Астрономия

Клара во все глаза смотрела в Люминатор, чтобы не пропустить Замок. Сначала было много леса, похожего сверху на жареную цветную капусту. Тонкая линия шоссе рассекала капустный пирог пополам.

Потом появился другой разрез, поперёк первого. И ещё один. На пересечениях разрезов виднелись маленькие кубики домов, иногда целые городки. Кажется, капустные жители догадались, что поедать гигантскую запеканку удобнее с углов, и именно там устраивали свои поселения.

В одном месте через запеканку протекала шоколадная речка, а рядом стояли друг за дружкой белые цилиндрики, точь-в-точь как зефирки в какао. Вид с высоты восхищал Клару, невзирая на ужасный шум от винта.

А вот папе, кажется, нехорошо. Сидит какой-то напряжённый, вцепившись рукой в ремень безопасности, и смотрит в пол прямо перед собой. Неужели он так и не увидит смешной капустный мир внизу?

Клара взяла его за руку, и когда он поднял глаза, показала другой рукой в Люминатор. Он энергично закивал, широко улыбнулся и поднял большой палец вверх. Она сразу поняла, что ему совсем не нравится вид с высоты, но он мужественно терпит и никому не показывает своих страхов.

Потом Клара незаметно уснула. А проснувшись, вспомнила, что папа называет такие случаи «винни-пуховой вредностью». Когда была куча времени поспать в скучной машине, ей совершенно не хотелось. Но едва появилось интересное занятие – высматривать Замок с высоты – тут она и вырубилась.