Вергилий

Это была последняя военная кампания Гая Юлия Цезаря. В октябре 45 года он вернулся в Рим, где торжественно отпраздновал испанский триумф. Цезарь стал единоличным правителем Римского государства. Сенат провозгласил его пожизненным диктатором и «отцом отечества». Диктатором именовалось высшее должностное лицо с чрезвычайными полномочиями, назначавшееся на срок не более шести месяцев. Обычно диктатор назначался консулами (по указанию сената) только в чрезвычайных обстоятельствах, например, в условиях войны, грозившей нарушением территориальной целостности государства. Диктатор обладал практически неограниченной властью, и ему были обязаны беспрекословно подчиняться все магистраты. Он выбирал себе помощника (заместителя) — «начальника конницы». Появление же пожизненного диктатора в Риме было из ряда вон выходящим событием. Однако управлять на основе республиканских принципов той огромной средиземноморской империей, в которую превратилась Римская республика после присоединения к ней обширных территорий, завоёванных римскими полководцами, было уже невозможно.

Помимо «вечной» диктатуры Цезарь получил пожизненные полномочия народного трибуна, должность цензора, сан великого понтифика (верховного жреца), постоянный проконсульский империй, то есть постоянную власть над провинциями. Временное почётное воинское звание «император», ранее не дававшие никаких властных полномочий, стало его постоянным титулом, то есть теперь Цезарь рассматривался как постоянный носитель «империя» — высшей военно-административной власти, и стал именоваться «Император Гай Юлий Цезарь».

Несколько раз Цезаря даже пытались провозгласить царём, но он с возмущением отказывался. Возможно, диктатор лукавил и выжидал подходящего случая, когда это можно будет сделать без ущерба для своего авторитета, поскольку титул царя ассоциировался у римлян с крайней тиранией[124]. Тем не менее враги Цезаря распускали упорные слухи, что его провозглашение царём неминуемо, особенно в преддверии грандиозного похода против Парфии, задуманного диктатором. Как пишет Аппиан, даже «распространился слух, что Сивиллины книги предсказывают: парфяне не раньше будут побеждены римлянами, как против них будет воевать царь»[125].

Абсолютная власть Цезаря не нравились многим представителям римской политической элиты. Весной 44 года против диктатора был организован заговор. Лидерами заговорщиков стали Гай Кассий Лонгин, Марк Юний Брут и Децим Юний Брут. Они считали своим идейным вдохновителем Цицерона, боровшегося с Каталиной, и наивно полагали, что убийство «тирана» Цезаря приведёт к полному восстановлению республиканского строя[126].

На 15 марта 44 года было назначено очередное заседание римского сената. Заговорщики выбрали именно этот день для покушения на Цезаря, но их замысел едва не сорвался, поскольку диктатор, встревоженный неблагоприятными предзнаменованиями, решил остаться дома. Тогда Децим Брут, проявив недюжинное коварство, пришёл домой к Цезарю и уговорил его отправиться в сенат. По пути в курию Цезаря попытались предупредить о заговоре и даже вручили свиток с доносом на заговорщиков, но диктатор не успел его прочитать. Кроме того, по свидетельству Плутарха, «какой-то гадатель предсказал Цезарю, что в тот день месяца марта, который римляне называют идами, ему следует остерегаться большой опасности. Когда наступил этот день, Цезарь, отправляясь в сенат, поздоровался с предсказателем и шутя сказал ему: «А ведь мартовские иды наступили!», на что тот спокойно ответил: «Да, наступили, но не прошли!»»[127].

Войдя в курию Помпея, где должно было состояться заседание сената, Цезарь сел в своё кресло. Марка Антония, ближайшего соратника Цезаря и консула 44 года, Децим Брут нарочно задержал на улице, вступив с ним в длительный разговор. Сидящего Цезаря тут же окружила толпа заговорщиков, и один из них, Луций Тиллий Цимбр, стал слёзно молить о помиловании своего брата, а остальные горячо поддержали его просьбу. Когда Цезарь отказал, Цимбр внезапно схватился за тогу диктатора и потянул её на себя. Это стало сигналом для заговорщиков[128].