Веридор. Одержимый принц (СИ)

Спустя пару минут брат пожелал отцу спокойной ночи и ушел, счастливый и явно сбросив камень с души. "Шпионы" тоже хотели было убираться восвояси, но тут в кабинете прозвучал твердый звучный голос:

— "Женщинам простительна слабость"?! Кандор, ты не меняешься. Это не слабость, это подлость. Она знала, что твой сын не виновен и сломала ему жизнь, видела, как ты мучаешься и позволила тебе казнить Эзраэля. Понимаю, почему мальчишка защищает её, и даже предположу, что он не ведет свою игру и действует без умысла. Но она-то, Кандор! Неужели ты, великий король, не видишь, что её мотивы далеко не так благородны и все — как на ладони!

Лорд Див. Этот голос и манеру невозможно было не узнать, как и его негодование при виде несправедливости. А вот третьего участника беседы ни Конде, ни тем более Эзраэлю с ходу угадать не удалось. Поначалу им даже показалось, что это король отвечает первому министру, настолько голос был похож на отцовский, но нет, это был кто-то другой.

— А вы, лорд Див, как и прежде шипите на тех, кто рискнул хоть словом, хоть взглядом задеть Одержимого.

Не удержавшись, Кандида заглянула в кабинет сквозь щель между дверью и косяком. Неизвестный как раз попадал в зону видимости. Это был уже немолодой мужчина лет сорока, с на удивление подтянутой фигурой, будто сотканной из одних мышц. Прибавить к этому скромное одеяние военного, своей простотой подчеркивающее аристократичность хозяина, и загар, и получится эдакий благородный пират. Почему пират? Да потому что даже в спальне ощущался аромат морской соли и табака. Единственное, что не вязалось с образом морского волка, — шикарная пышная смоляная грива, достающая до середины лопаток, в которой ярко выделялась одна серебряная прядь. Вокруг выразительных глаз и в уголках губ залегли морщинки, вот и все, что говорило о том, что юность и молодость этого человека уже давно безвозвратно унеслись в прошлое. И мысленно убрав их, Конда увидела перед собой… лицо отца!

— А вашего мнения я не спрашивал, — резко прервал его Див и, зло улыбаясь, добавил. — Лорд.

— Уж не думаете ли вы, лорд Див, что уравниловка в нашем социальном статусе дает вам право затыкать меня? — внешне все так же с насмешкой спросил "лорд", однако в глазах его мелькнуло откровенно пугающее выражение.

— Заткнешь тебя, Джанго, — наконец включился в разговор Кандор. — По-моему, это не под силу и королю, скорее выйдет наоборот.

— Именно, ибо не фиг младшим хамить старшим.

И тут Эзраэля и Конду осенило: это же старший брат отца, дядя Джанго!