Веридор. Одержимый принц

На пару секунд повисло гробовое молчание, во время которого Рай пристально всматривался в глаза Гвейна и не узнавал своего лучшего друга. Кандор и Джанго застыли каменными изваяниями и явно пока не собирались вмешиваться. Оба ждали ответа Одержимого принца. Ад переводил взгляд с одного «черного» воина на другого. Увы, вид у всех был неутешительный: кто-то безоговорочно верил в слова Гвейна и едва сдерживал гнев, кто-то растерянно переводил взгляд с обвинителя на обвиняемого, кто-то жаждал объяснений Рая. Мда, здесь подмоги не найти. Он, конечно, может выступить свидетелем и заявить, что они с братом целый день были вместе, но смысл? Его слово против слова Гвейна, еще обоих в кандалы закуют. Пусть уж лучше кто-то остается на свободе и поможет второму сбежать. Лорд Див же, поминая недобрым словом бастарда, который не спешил помочь брату, в свою очередь готовому ради него практически на все, пытался связаться с внуком, но тщетно, Эзраэль блокировал его.

— Обвиняюсь в убийстве Лихого, говоришь… — протянул Одержимый принц и, чуть наклонившись вперед к Гвейну, проникновенно прошептал, практически выдохнул. — Докажите.

Лидер Черной Тридцатки вздрогнул, как от пощечины, а Рай и не собирался останавливаться:

— Неужели у вас нет даже пресловутой записки о встрече, написанной моей рукой? Нет? В таком случае я обвиняю вас в том же, в чем и вы меня. В убийстве Лихого и в том, что клевещете на своего принца.

Гвейн уже схватился за рукоять меча, намереваясь выхватить его из ножен, но его остановил ледяной окрик короля:

— Сын! Надеюсь, ты не устроишь нам побоище вместо ужина. А еще, что ты не забыл законы чести: на безоружного с мечом не нападают.

— Я тебя и кинжалом в спину заколю, — прошипел лидер Черной Тридцатки так, что услышали только Рай и Ад.

— Я так понимаю, — вклинился кронгерцог, — что данное недоразумение произошло исключительно из-за того, что дети переживают за судьбу брата. Однако Лихой человек такого свойства, что нельзя с полной уверенностью утверждать, что он погиб, не увидев его тело. А если последнее, к несчастью, отыщется, я смогу вызвать дух убитого, расспросить его об обстоятельствах смерти, а затем упокоить.

— Решено, завтра вся Черная Тридцатка отправится вдоль течения Вихры разыскивать приставшее к берегу тело Лихого. Если оно есть, то скорее всего его скинули в реку. Если за день не найдете, будем считать, что мой сын по своему обыкновению уехал никого не предупредив, как, собственно, и приехал. А теперь прошу, дети, присаживайтесь, на вас тоже накроют.

— Благодарю, отец, не голоден, — сухо отвечал Гвейн и, развернувшись, вышел из столовой. Возможно, вся остальная Тридцатка была бы не прочь отужинать по-королевски, но они всегда все делали вместе, и если отказывался хотя бы один, поступали аналогично. Извинившись, что прервали ужин, они исчезли столь же внезапно и молниеносно, как и появились. Вот только напряжение от их прихода и так легко брошенных обвинений в страшнейшем из преступлений осталось.

Глава 13 О прорицательницах, опасениях и предсказаниях

— И что это было? — хмуро вопросил Жестокий король, вперив взгляд в принца, правда, ответил ему вовсе не Эзраэль.

— Я так полагаю, провокация, — озвучил свое мнение первый министр. — Попытка вызвать ссору между его высочеством и Гвейном с последующим вмешательством и бунтом Черной Тридцатки. Для них-то их лидер безоговорочно прав везде и всегда.

— Берите выше, лорд Див, — беззаботности и шутливого настроя Джанго как ни бывало. — Лорды, вы только что наблюдали попытку захвата титула наследника.

Тут уж все взгляды обратились к кронгерцогу.

— А чего ты так удивляешься, брат? — ехидно спросил бывший корсар. — Это, между прочим, ты должен первый об этом догадываться, твои же грешки. Но для тех, кто не знает, а таких большинство, пара наводящих вопросов. Какая страна самая хитроумная в мире и все время норовит ударить в спину?

— Государство Отче, — предположил Эзраэль.

— Мимо, — цокнул языком кронгерцог. — Святые, конечно, любят подгадить выкинуть что-нибудь эдакое, когда меньше всего ожидаешь, однако Священными походами они всегда грозят открыто.

— Сарата, — прозвучало от лорда Дива. — Больших подлецов в жизни не видывал.

— Снова не то, северная соседка, конечно, играет грязно и всегда держит наготове нож, чтобы при любом удобном случае в спину вогнать, но до ума нынешним правителям, к счастью, далеко.

— Порсул! — выпалил Ад.

— В точку. Так, идем дальше. Что вы знаете о кронгерцогине Порсульской?

— Надменная дама уже в летах, которая брезгует всевозможными женихами, польстившимися на её приданное, к слову, самое богатое в мире, — на этот раз отвечал Кандор.

— Ну, положим, польститься там еще много на что есть, — как бы между прочим заметил Джанго. — Неземная красота, вечная молодость, кстати, я зачаровывал за немалую сумму, и редчайший дар невероятной силы, собственно, подаривший ей широкую известность в определенных кругах.

— Не знаю, я её никогда не видел и о её способностях не слышал, — сухо сказал король.