Веридор. Одержимый принц

— Еще сам до конца не понял, — пробормотал в ответ кронгерцог. — Но даю слово, выясню сегодня — завтра и придумаю, что с твоей магией делать. Одно точно, Ад: на данный момент по силе ты — первый маг этого мира. Не знаю, как поведут себя Дары, когда вырвутся. Логично предположить, что один подавит другой, хотя я уж опасаюсь упоминать какую-то логику после того, что увидел. Так, Конда, твоя очередь добивать дядю.

Попросил — получил. Стоило маленькой изящной ладошке лечь на кристалл, как тот снизу окрасился фиолетовым — Дар Чаровницы, а в середине и сверху… о Боги, вы, верно, решили за десять минут сломать картину мира у кронгерцога Веридорского! Кристалл показал двойственный Дар! На прозрачной глади отразилась темно-зеленая Менталистика, и рябью по ней то ту, то там пробегало бирюзовое Обольщение! Джанго ожидал чего угодно: Жизни, Смерти, Артефакторства, Воина… Да даже Року он бы удивился меньше! Однако это не было зрительным обманом пара Даров явственно различалась.

Надо сказать, сыновья Кандора Х спокойно отнеслись к увиденному. Ад — потому что не знал назначения всех цветов и понятия не имел, что бирюза — это не какой-то подвид Менталистики, а отдельный Дар. Рай — потому что, будучи демоном, видел замечательно, но цвета различал плохо, так что для него кристалл был монотонным, зеленым. Конда же благоразумно промолчала, решив не посвящать братьев во все свои магические способности. А Джанго вдруг понял еще кое-что: девушка унаследовала Дар Чаровницы от мамы, однако магии отца, которая была на несколько порядков сильнее, ей не досталось ни всполоха…

На обратном пути Кандида лихорадочно вспоминала легенду о Дочери Хранителя. Персия подчиняла пиратов песней. А ей отец категорически запрещал петь! Очень кстати в голову пришел совет Марианы спеть Гвейну, если кому-то будет угрожать смертельная опасность, и её утверждение, что голос на него не подействует в полную силу, потому что он чернокнижник, но ослабить ментальное воздействие должно. Неужели правда? Обольстительница… С волосами, пахнущими как возбуждающие духи… Соблазняющая одним голосом…

Рай, не успевший перехватить сестру а выходе из грота, теперь шел прямо за ней, готовый поймать, если она оступится в темноте. И вдруг Конда резко остановилась так, что брат чуть не налетел на неё сзади.

— Ты чего, Конни? — заботливо спросил у неё Эзраэль и все-таки подхватил на руки.

Принцесса даже поправлять его не стала или вырываться, настолько её поразила внезапная догадка. А что если она спела Аду или Раю и случайно приворожила братьев?

Глава 4 Об учебнвых процессах, дворцовых должностях и королевских страстях

После мощнейшего выброса магии, опустошившего резерв практически наполовину, Кандор «взялся за свое здоровье и предался одной из самых сильных своих страстей», а по выражению Джанго, наинаглейшим образом скинул с себя все королевские обязанности, которые, видимо, за столько лет правления изрядно надоели, разве что плешь не проели. Его Величество пропустил мимо ушей пламенную речь брата о том, что его, Кандора, Боги справедливо наградили бременем короны, так как из них двоих ярко выраженной ответственностю страдал исключительно младший. Король просто вручил кронгерцогу печать и удалился в тайное убежище под замком. Став Истинным Наследником и получив Дар Артефактора, Кандор временами затворялся в своей личной лаборатории, соседствующей с языческим «святилищем» его жены и с её экспериментальной. Там повелитель кропотливо ваял, паял и выплавлял заготовки под артефакты, а потом, подкопив сил, питал их Жизнью. Кандор мог днями вымерять наилучшею пропорцию веществ для той или иной заготовки и не жалел денег на свои опыты, заказывая самые редкие руды и материалы. Казалось бы, бестолковое расточительство, но стоило окрестным правителям прознать, что Веридорский монарх не прочь продать какой-то из своих уникальных, невероятно мощных артефактов, как их карманы уже были готовы опустеть чуть ли не полностью, лишь бы заполучить такую ценность. А когда Его Величество творил, к нему не подходи.

— Итак, поскольку мой венценосный брат снова ударился в свой артефакторский маразм, — вещал кронгерцог перед всем двором, — я пока за него. Так что имейте в виду, сиятельные лорды и леди, что я не маг Жизни и сущность моя призвана как раз таки обрывать бестолковое существование некоторых не обремененных разумом и моралью существ. Надеюсь, намек ясен и ни у кого не возникнет желания материализовать свои воздушные замки относительно увеличения своей власти и состояния. В противном случае обладатель загребущих ручек будет иметь дело со мной.