Веридор. Жестокий король

Скандал продолжается: спустя полгода выясняется, что в королевской семье скоро будет законное пополнение. И всё бы ничего, только дружок мой ходил с такой счастливой улыбкой на лице, что придворные уже стали перешёптываться об умственном нездоровье маршала.

Чума

Оставался буквально месяц до рождения ребёнка Скомороха и Лилиан, когда Сарата напала на нас без объявления войны. Естественно, я и все главнокомандующие тут же ринулись на фронт. Мы отбили врага быстро, за несколько недель… Только вот в последнем, генеральном сражении, маршал был убит. Он снова закрыл меня собой, теперь уже в последний раз. В него попало проклятие, которое бы медленно и мучительно убивало его в течение трёх дней. Я пробовал спасти его, но, увы, проклятие было необратимо. Скоморох попросил меня закончить его мучения и позаботиться о Лилиан и их ребёнке. Я забрал его жизнь быстро, безболезненно, погрузив в вечный сон. А потом заплакал второй раз за свою взрослую жизнь. И поклялся, что их сын или дочка станет моим ребёнком.

Лилиан должна была или родить на днях, или вот-вот разрешиться, поэтому я мчал во весь опор к столице, как только неприятель свернул все военные действия и обратился в бегство. И там меня ждало новое горе: чума! Красная Чума поразила весь город, обагрив его улицы. Люди начинали кашлять кровью и буквально захлёбывались ей. Я летел ко дворцу на взмыленном коне. Не помню, как ворвался в полные смерти коридоры, как прыгал через одну ступеньку по лестнице и вломился в комнату Лилиан. Я бежал и боялся во встречных мертвецах узнать жену, сына, Алис… Лилиан лежала бездыханная на кровати, задушенная красной чумой, а в углу комнаты к стене жалась Алис и что есть силы обнимала двухлетнего Синдбада и… маленького демонёнка, который держал на руках новорождённую малышку. Стоило ей начать кашлять, как он легонько бил её огненной кисточкой хвоста по груди, отгоняя чуму. Потом он поднял на меня глаза, улыбнулся и сказал: «Папа!»

Алис рассказала мне, что Лилиан заразилась в день родов и умерла практически сразу. А вечером того дня их нашёл сбежавший из опустошённого красной чумой загородного поместья Эзраэль и сразу вылечил уже начавшего кашлять Синдбада. Алис уверяла, что демонёнок сразу вцепился в новорождённую и не отдавал, на его руках она не плакала. Лилиан говорила, что мальчика они со Скоморохом хотели назвать Кандором, в честь меня, а девочку — Кандидой. Она похожа на отца-порсульца, а от мамы у неё каре-зелёные глаза и уже угадываются некоторые черты. Кандида… красивое имя. Конда. Хм, правда, Эзраэль со мной не согласился. Странно, но стоило мне взять на руки дочку и назвать её Кондой, сын подбежал ко мне, отобрал малышку и, прижимая её к груди, сказал: «Нет, Конни. Моя Конни!»

Мы более-менее оправились от очередной войны и чумы, жизнь постепенно налаживается. Теперь все мои дети живут под одной крышей, Эзраэль подружился с Синдбадом. Забавно, что первый начал сокращённо звать второго Адом, а второй первого — Раем. Одно не даёт мне покоя: Эзраэль неестественно привязался к Конде. Он всегда ночует у изголовья её кроватки, отбирает маленькую у нянек и у Алис и даже кормит молоком из бутылочки тоже сам! Я сразу понял, что это его демон, только на этот раз он не пил, а заботился. Вроде забота — это хорошо, но вот если от демона, надо подумать.

Изгнание

От греха подальше я отправил Эзраэля в военное училище, благо, интерес у него есть. Уезжал сегодня. Ему уже и лошадь оседлали, а он все стоял и качал на руках Конду, хотя ей уже пять. Сразу видно, не хотел отпускать, и не знаю, отпустил бы или нет, если бы Алис не подошла к нему и не прошептала на ухо, но я услышал: «Давай я возьму сестрёнку. Обещаю, я никому-никому не отдам твою Конни». Он недоверчиво глянул на неё, подумал с минуту, потом все же отдал. Не нравится мне это.

Десять лет тихой-мирной жизни, и всё. Эзраэль окончил училище и вернулся. Он, конечно, и раньше на каникулы приезжал, но я очень старался, чтобы они с Кондой не пересекались. Он каждый раз метался, искал её и, не найдя, бесился, но вскоре отходил. Но вот они встретились. И демон вновь лишил его рассудка. Сегодня он ворвался ко мне в кабинет и потребовал, чтобы «его Конни» немедленно отдали ему. Сначала я не понял, чего он хочет, а когда понял… разозлился. Этот демоняка требовал Конду, как вещь. Как куклу! Как породистую суку, взросления которой он давно с нетерпением ожидал! Конечно, я отказал ему и пригрозил темницей, если хоть взгляд в её сторону бросит.

А вечером меня пытались убить. Все указывало на Эзраэля, да и, возможно, взыграла демоническая кровь, но… я все равно не верю, что это он, поэтому смягчу приговор.