Верёвка

В мае 2003 года британское отделение Microsoft опубликовало пресс-релиз “MSNLaunchesWorld'sFirstInternetLoo”. Там даже имелась картинка «первого интернет-туалета» с выдвигающимся из стены экраном, беспроводной клавиатурой и стереосистемой. Новость облетела мировые СМИ, какой-то изобретатель заявил, что у него уже есть патент на интернет-туалет именно с таким названием i-Loo… и тут компания Microsoft удалила пресс-релиз, назвав его “просто шуткой”.

Думаете, на этом туалетный юмор вокруг Гейтса закончился? Как бы не так! Если не можешь остановить безобразие… Ну, вы поняли. Спустя ещё восемь лет фонд Билла Гейтса объявляет конкурс на лучший “умный” туалет для стран третьего мира, где миллионы людей страдают от антисанитарии.

Увы, конкурс закончился столь же бесславно. В ноябре 2013 года в NewYorkTimes вышла статья с простым названием “BillGatesCan’tBuildaToilet”, где рассказано о причинах краха этой аферы. По условиям конкурса, туалет должен уметь перерабатывать отходы под управлением встроенного компьютера. Все предложенные на конкурс решения стоили более тысячи долларов. В странах вроде Индонезии, где большинство людей зарабатывают не более 5 долларов в день, мало кто может позволить себе такое дорогое удовольствие.»

Егор так и не узнал, чем завершилась битва Гейтса с туалетами. Дверь магазина распахнулась, впуская женщину, при виде которой вспомнился тайский массаж. Паша уже рассказывал, что она наполовину кореянка, лет под сорок, но издали она выглядела как девочка-подросток. Наверное, потому, что двигалась быстро и как-то очень ровно. Только вблизи стали заметны морщинки вокруг миндалевидных глаз.

– А-а, Павел, здравствуйте! Кого привели на этот раз? Другой дизайнер?

– Нет, зоопсихолог. – Уставший от ожидания Егор решил не церемониться. – Меня выпускают из клетки в особо важных случаях.

– Это интересно, – сказала она безо всякого интереса. И протянула ему руку тыльной стороной вверх, словно не для рукопожатия, а для поцелуя.

Жест покровительства. Можно, конечно, взять и перевернуть… Он поднял правую руку, но тут левая, словно из зависти, дёрнулась, сбрасывая верёвку. Следующее движение он проделал уже почти сознательно: набросил верёвочное кольцо на протянутую кисть кореянки.

– Это такая игра, – сказал он, надевая другую часть верёвки на свою правую.

Она посмотрела на верёвку безо всякого выражения… но тут же крутанула рукой и сделала, как Егор, ещё одну петлю на запястье.

– Я помню. Но у нас надо было на две руки надеть. А подруга снимала.

– Да, так обычно и делают. Просто мне сейчас пришло в голову: если каждый наденет на одну руку, будет легче показывать фигуры тому, кто не знает или забыл. Вот смотрите, средним пальцем подцепляем эту петлю. Да, вот так. А теперь…

Он не договорил, потому что она провернула «крест» быстрее него, сверкнув длинными ногтями. А потом показала движение, которого он не видел ни в одном ролике. Получившуюся фигуру он тоже не знал.

– Это «вешалка», – сказала кореянка. – Дальше будет «ёжик».

Ещё одно новое движение и новая фигура. После «ежа» они вернулись к «кровати», которую кореянка назвала «рисовым полем». Потом был «цветок», а потом «барабан» – Егор узнал в этой фигуре «песочные часы» и на этот раз первым успел показать, как перейти к «свечкам». Теперь удивилась Грейс, она явно собиралась сделать другое.

Дальше тоже рулил Егор, и они прошли по классике: «ясли, кровать, кошачий глаз, рыба». Но на «песочных часах» она снова перехватила инициативу, и они вернулись на «рисовое поле».

– Спасибо. Приятно было вспомнить.

Она вернула ему верёвку, на лице промелькнуло какое-то подобие улыбки. Егор решил, что это уже можно считать достижением для такого бесстрастного восточного лица.

– Что ж, пойдемте в мой кабинет.